– А что, правда, он совсем не орёт и всё объясняет? – спросила стеснительного вида девушка лет восемнадцати-девятнадцати, которую звали Наташей.

– Не-а, он при мне вообще ни разу голоса не повысил, очень спокойный, – ответила Лера.

– Конечно, после Михалыча любой спокойным покажется! –громко засмеялась Лапина, слегка похрюкивая, – Как он мне вчера: «Ты, ё… твою мать, башку-то свою удосужь повернуть к зеркалу! Слепая курица! Ща ка-ак дадут в бочину, с твоего кармана возьму!» – и дышит в рожу своим спиртвыхлопом! Как еще работает с таким амбре – непонятно!

– Ой, Лапина, это он тебя ещё по-доброму!– махнула сокрушенно рукой та, которая начала разговор, – Вот я, по-моему, вчера в свой адрес ни одного слова нормального не слышала. Он на мате разговаривает! Блин, как я, девки, рада что его ушли, я б с ним повесилась!

–А я вообще ещё ни разу не была на вождении, – грустно протянула Наташа, которая была ровесницей Лере.

– Ну, эт, подруга, ты многое пропустила! – опять разразилась хохотом Лапина, которой, похоже, было по барабану, в каком тоне с ней общаются – она любого бы переплюнула, – Зато теперь, – томно закатила она маленькие глазки, – получишь полное удовольствие!

– Лапина, не пошли! – одёрнула её женщина с короткой, слегка растрепанной стрижкой, которую звали все в силу возраста по имени-отчеству – Нина Ивановна, – Володя – хороший парень, хоть не ёрничает и не хамит, и понятно объясняет, молодой, но сведущий, Михаил Семёнович очень его жалует, а он, сами знаете, абы кого не похвалит.

– Вам везёт, молоденькие достаются, да ещё поди и симпотный! – завистливо сказала девушка с другой подгруппы (один курс делили всегда на несколько подгрупп по пять-семь человек, смотря сколько на поток людей набралось, и на каждую подгруппу выделялся один инструктор). И вот их подгруппе попался мужичок лет шестидесяти пяти, называвший всех учеников не по имени, а исключительно «дружочек».

– Лиля, дитя моё неразумное, учиться надо, а не инструктора клеить, а то гаишник на экзамене заревнует! – нравоучительно сказала Лапина и добавила, горделиво приподняв подбородок, – Да, нам повезло, но мы вам его не отдадим на растерзание, так что даже лапки не протягивайте и не пытайтесь поменяться с нашей подгруппой часами!

Лера оглянулась и заметила стоявшего у угла здания своего молодого человека, Мишку. Высокий и худой, с коротко стриженными тёмными, торчащими непослушным ёжиком, волосами. Тонкие губы насмешливо скривились, пока он наблюдал за дискуссией у крыльца школы, карие глаза с татарским разрезом ревниво поглядывали на Леру. По-быстрому распрощавшись с одногруппницами, Лерка подошла к нему, он нарочито подставил щёку для поцелуя, и она его чмокнула.

– Ну, что за бурные дебаты? – поинтересовался он высокомерным тоном.

– Да, инструктора сегодня нового дали, вот, стояли – впечатлениями обменивались, – ответила Лерка, сделав вид, что пропустила его тон мимо ушей.

– Ну а ты как, ты тоже впечатлилась? – с явной издёвкой спросил он.

– Миш, не начинай! – Лера сразу почувствовала, как улетучилось хорошее настроение, поселившееся в ней после занятия по вождению, – Что за подколки-то?

– Ну что ты, я так, чисто интересуюсь! – снова с сарказмом в голосе сказал он, – Чем же вы занимались с ним?

– Ну надо думать, вождением! – раздражаясь от порядком уже поднадоевших приступов ревности с его стороны, ответила Лера, – Вообще-то, я непосредственно за этим в школу записалась, если ты не в курсе! – язвительно ответила она.

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Мишка, – Пошли провожаться! – и он приобнял ее за плечи. Они почти не разговаривая дошли до Леркиного дома, потому что она обозлилась на него, и ей перехотелось что-либо ему рассказывать. Пробурчав, что ей пора уже идти, Лерка дёрнула ручку входной двери и быстро пошла к лифту.