С той женщиной было проще, все явно и очевидно, – угроза, а тут…. Толи от того, что это полицейский, толи от того, что это не их проблемы, палец никак не мог нажать на спусковой крючок с нужной силой.

– Стреляй! – С натугой прокричал мужик, но Сергей все медлил. Виктория же застыла статуей в шаге позади. Неизвестно, сколько бы он так простоял, может до того самого момента, когда руки старого мента наконец ослабли и озверевший мент вцепился бы в его лицо деформированными клыками.

Чуть дальше, буквально в паре десятков метров впереди, с высоты многоэтажного дома стремительно упал силуэт. Это была женщина, Сергей успел разглядеть её перед самым приземлением. К груди она прижимала ребенка, лет пяти, не больше. Следом, крича как раненный зверь, упал мужчина с очевидными признаками деформации, такими же, как у полицейских, такими же, как и у недавно убитой женщины, напавшей на Викторию. До конца преследуя столь желанную добычу, он пытался дотянуться когтистыми руками до женщины, вплоть до самого падения. Мужчина резко замолчал, столкнувшись лицом с мокрым асфальтом, из головы брызнула кровь.

Как-то разом, всё стало четко. Пришло запоздалое осознание того, что всё происходящее не шутка, всё это всерьёз. Ни адские муки, ни два выстрела в лицо ополоумевшей тётки, ни сошедшие с ума менты не дали разуму такой чёткости и лёгкости в принятии решений. У целого мира поехала крыша, а может и сам мир поехал к чёртовой матери, и если сейчас мерить поступки правилами здорового мира, то они с Викторией не дойдут до угла следующего дома. «Не можешь остановить – возглавь!», поговорка, ранее вызывавшая смех, заиграла новым смыслом на фоне трупа женщины, так и не выпустившей ребенка из рук.

Мир проснулся второй раз, когда Сергей принял происходящее как новые нормы, правила по которым, им всем, теперь, придётся жить. Шумы и крики самостоятельно, по щелчку пальца разделились на опасные и не опасные, адреналин схлынул, слезы и пот, щиплющий глаза, высохли. Он выстрелил на выдохе, одновременно грубо хватая Викторию Игоревну за руку и толкая к капоту машины.

– За капот, смотри по сторонам, кричи при любом шухере.

Быстро наклонившись к телу полицейского, вынул из кобуры табельный «Макаров» и две положенные по уставу обоймы.

– Ты же мент? – Спросил он у спасённого мужичка. Тот утвердительно кивнул, на всякий продолжая подпирать своим телом дверь УАЗика. Сергей протянул ему трофейный пистолет, предварительно передёрнув затвор и сняв его с предохранителя, обоймы же сунул себе в карман куртки. Во первых, – мужику и так неудобно стоять – одна рука свободна, вторая костыль держит, а во вторых, – так спокойней, мало ли.

Второй служитель порядка на неспокойных улицах, всё продолжал биться в стекло с интервалами хронометра. Оставалось загадкой, как хлипкая преграда смогла выдержать такое количество ударов.

– Когда скажу, резко открывай дверь! – Опять рявкнул Сергей, удивляясь появившемуся командному голосу. Получив в ответ очередной кивок, взял «Глок» в две руки, отошёл чуть правее машины и набрал воздуха в грудь.

– Давай!!!

Мужичок дёрнул ручку столь стремительно, что полицейский не успел среагировать и вывалился наружу при попытке вновь взять на таран многострадальное стекло. Упав на грудь, даже не попытавшись выставить вперёд руки, мент подскочил, словно на пружинах, и опустился на все четыре конечности, явно готовясь к прыжку в сторону Сергея.

Прыжок не состоялся, натренированный двойной выстрел в грудь опрокинул чудовище, недавно бывшее человеком, навзничь. Покрытые страшными росчерками чёрных вен руки, продолжали сжиматься в кулаки царапая асфальт звериными когтями, грудная клетка вздымалась от каждого вдоха.