Я несусь к радиоактивной зоне по памяти, ориентироваться в пространстве иначе уже нереально.

Парень не отстает.

Успеем ли до термоядерной реакции? Вопрос…

– Бери меня за руку, парень.

Без лишних вопросов Шелдон выполнил команду.

Никогда такого не пробовал, но раз стены периодически исчезают – можно испытать удачу и пройти напрямик.

Упор в гладкую салатовую стенку. Инерционный порыв и…

Время, замерев, лагануло. Визгливый высокий электронный звук. Бьется из уха в ухо.

Стена не просто пропала. Очутилась позади нас с Шелдоном. Будто не мы переместились, а она сама сдвинулась с условленного места.

Еще лаг. Разводы пиксельных форм.

В глазах зарябило.

Стена вернулась на свое место, мы продвинулись глубже по сектору.

Раз. Два. Три.

Так просто. Раздражающее жужжание зажеванной пластинки, бьющее по ушам, и галлюцинационные глюки – не в счет.

Через несколько секунд возникли среди прячущихся под столами пиксель-артовых ученых, загораживающихся кубическими грифельными досками. Внутри мутных пятнышек четко угадываются Баба Катя, ее внук, брат Шелдона и двое отцов, которых минутами ранее я раздробил в алую грязную жижу.

Атакующие, среди которых присутствуют добрая половина Семьи и Алла, беспрепятственно оккупируют пункт назначения. Все рывками. Обрубленное. Модели грузятся все менее качественно, небрежно.

Финал уже близко.

Культист, вскидывая ладони вверх, нажимает на кнопки, словно играет на пианино. Цифры меняются. Надписи. Не разобрать. Все перекручено в кашу из кода, пикселей и прямоугольников.

Врываются линии с точками и кружками в суставах. Среди них выделяются Кайл и Инна, а также остальные, кого я не досчитался.

Солдатский спецназ подоспел.

Все в сборе. Прелестно. Значит, ничего не упустят.

Оптическая дисторсия всего изображения.

Дисторсия обволакивает и выгибает здание лаборатории. Искривляет каждый уголок. Стены изгибаются. Иллюзия неестественной выпуклой кривизны вызывает ощущения дезориентации и нереальности.

Голова кружится. Облики товарищей смываются.

Взгляд скользит по выгнутым поверхностям. Проникнуть сквозь слой искажения – не выходит. Лишь теряюсь в этом оптическом лабиринте.

Следом пришла и вогнутая дисторсия. Эта уже, напротив, создает впечатление погружения в глубины пространств потолка, пола, тел, обретших детализированные модели. Стены сжались. Загнулись внутрь, словно притягивая в себя все окружающее.

И меня в том числе.

Это что-то новенькое.

Перегруз. Значит, у машины прошлого есть свои пределы, хотя нам с отцом казалось, что она совершенна… Мы ошибались.

Этот эффект вызывает чувство замкнутости. Угнетения.

Пространство само по себе поглощает все светлое, радостное…

Любовь к Кристине.

Надежду на будущее.

Радость от новых Славных и Умных…

Целеустремленность.

Уверенность.

Оптимизм.

Все высасывает, все увядает.

Остаются лишь темные отражения внутренней тайны…

Страх потерять все.

Самовлюбленность.

Гордыня.

Упрямство.

Злоба. Много злобы на мир, на людей. На отца…

Резко – все отпустило. Чувства вернулись в исходность.

Переливчатое чередование… Нет.

Комплексная оптическая дисторсия. Сочетающая в себе элементы выгнутости и вогнутости. Создает перед застывшими в разных позах и действиях участников Симуляции, а также болванчиков цифр – мозаичный образ искаженной реальности. Выпуклость, вогнутость, выпуклость, вогнутость… Переплетаясь в странных узорах и формах, окружение вызывает ощущение хаоса.

Тотальная дезориентация. В этом мире искаженных отражений каждый уголок здания кажется элементом нечто большего. Загадочным пазлом, который сложно разгадать и понимать.

Что-то не то…

– Единство – остановить Симуляцию.