– Вика! – вскрикнула нервно её мать и, подняв предмет посуды, положила его обратно на стол. Я решил немного разрядить обстановку и, улыбнувшись, спросил:

– А Ксения и Виктор случайно не брат и сестра?

Молодые люди резко вскинули головы и устремили на меня такие удивлённые и злые взгляды, что мне даже стало не по себе. Я повернулся к Зине в надежде получить поддержку или хотя бы объяснение такой реакции. Но вместо этого я поймал на себе ещё один сердитый взгляд.

– Но вы же не будете отрицать, что очень похожи, – пожал я плечами, всё ещё не понимая, что происходит.

Ксения густо покраснела, схватила за руку дочь, и они вместе убежали на второй этаж. Виктор встал из-за стола и проговорил еле слышно:

– Я, наверно, пойду.

С этими словами он стремительно покинул дом. Другой гость даже не заметил ухода сына, он всё ещё вёл активную беседу с хозяином. Зина поднялась со стула и принялась убирать посуду и остатки еды со стола, делая вид, что не замечает меня. Мне ничего не оставалось делать, как молча вернуться к себе домой.

В течение почти всего оставшегося дня я неустанно корил себя за свой ядовитый язык, ставший причиной скрытого раздора между дочерью и гостем соседа. Я видел, как молодых людей угнетает общество друг друга, и мог бы догадаться, что их связывает нечто большее, чем дружба их отцов. Несомненно, в далёком или недалёком прошлом им довелось стать врагами. Но как интеллигентные люди они сегодня вели себя сдержанно, хотя, судя по суровым лицам, желали наброситься друг на друга с кулаками. «Чёрт тебя дёрнул заговорить на столь неловкую для них тему, – ругал я себя, гуляя по аллее в парке. – Лучше бы похвалил погоду или печенье домработницы». Но больше всего меня мучило опасение, что Зина ввиду зародившейся ко мне ненависти, откажется от бесед со мной, подобных вчерашней. И я изо всех сил надеялся, что моё неведение позволит мне избежать наказания и я отделаюсь предупреждением впредь не сталкивать лбами Ксению и Виктора. И, самое главное, услышу обещанную мне историю любви несчастной девушки.

После недолгой прогулки, подойдя к забору собственного дома, я завидел стоявшую под раскидистым клёном домработницу соседа и главный мой страх улетучился. Если бы она так негодовала, как я себе успел вообразить, она бы сейчас не стояла тут с опущенными плечами, держа в руке кусок вишнёвого пирога. Значит, она всё-таки сменила гнев на милость и готова продолжать со мной общение.

– Геннадий, – сказала она виновато, – вы простите меня за утро. Я повела себя по-хамски, начав убирать со стола и даже не удостоив вас взглядом и словом, когда вы уходили. Я знаю, так не поступают со званными гостями. Надеюсь, вы не станете на меня сильно сердиться, ведь моему скверному поведению есть вполне логическое объяснение. Вы поставили в неловкое положение Ксению, мою любимую девочку. А за неё, знаете ли, я порву любого.

– Зина, вам не за что передо мной извиняться, – я улыбнулся. – Но раз уж вы чувствуете за собой вину, я знаю, как вы можете её загладить.

– Как?

– Продолжить вчерашний рассказ.

– Ах, конечно. Это само собой. Я принесла вам кусок пирога. Я конечно, ни на что не настаиваю, но я была бы не против выпить с вами чашечку чаю.

Без раздумий я пропустил женщину в дом. Едва я взялся за ручку чайника, как она выхватила его у меня и попросила доверить ей заварку чая, ибо она мастер в этом «непростом» деле. Я только усмехнулся и опустился на стул. Когда чай был готов, она села за стол напротив меня и наконец положила конец моим томительным ожиданиям, продолжив своё повествование.