— Она точно умеет водить? — проговорил Марк, устраиваясь рядом.

Кирилл хмыкнул. Кажется, ему удалось удивить хотя бы одного друга, который не метал молнии и не грозился раскрошить черепную коробку.

— Конечно. И неплохо, я тебе скажу. У девчонки потенциал.

— Ты взял ее на работу, чтобы трахать, — саркастично заявил Вик, вмешавшись в диалог. — Больше я не могу найти объяснений тому, чтобы ты отказался от нормальных кандидатур и выбрал девчонку. Ей-то восемнадцать есть?

Левин фыркнул, глянув на Марка. Вик явно не мог забыть того случая, когда репутация Кира оказалась на грани из-за скандала с девицей. Тогда еще все газеты трубили о беспорядочной жизни гонщика. Впрочем, с тех пор мало что поменялось. Разве что связей таких почти не осталось. Авария перевернула его жизнь с ног на голову.

— Он не успокоится, да?

Марк отрицательно покачал головой.

— Есть ей восемнадцать. И у нее есть права. А еще Соня — отличный водитель. Так что либо так, либо я возвращаюсь к себе и к черту всё.

— Остынь, ладно? — проговорил Марк, глянув на Виктора, который собирался что-то еще сказать. — Когда встречаешься с доктором? — Теперь он уже смотрел на Левина.

— Сегодня. На два часа запись. Вроде бы.

Марк кивнул.

— Сообщи, если что-то пойдет не по плану.

— А то, — хмыкнул Кир, чувствуя, что если Марк и против его выбора, то виду не подаст, так как больше остальных был заинтересован в том, чтобы Кирилл прошел восстановление и смог рано или поздно вернуться в привычное русло жизни.

И он был бы рад согласиться с Марком, что пора возвращаться, но в последние дни боли только усиливались, и только это помогло ему вернуться в больничные кабинеты. Избавиться от боли, да хоть отсечь ненавистное колено, которое повредил сильнее всего в той аварии, лишь бы перестать чувствовать. Возвращаться на гонки Кир уже не планировал. Прошла эпоха скоростей и пьедесталов. Он вышел в тираж. Кирилл лучше остальных понимал, что больше не сможет выжимать педаль в пол, гнать быстрее ветра и быть свободным. Реальность дала ему такую затрещину, что о прежнем можно смело забыть.

— Если будут проблемы, решай их сам, — огрызнулся Виктор, складывая перед собой руки. Он все еще злился, что не мог держать Кирилла под контролем.

Для Виктора мир всегда был как на ладони, и он управлял этим миром. Но были такие вещи и моменты, которые выходили из-под контроля. Для Никольского каждый подобный момент становился провалом.

— Ну, хотя бы Мара на моей стороне, — слова Кирилла оказались пощечиной для Виктора. Тот нахмурился, поджав губы.

— Не смей мою жену приплетать или втягивать в свои проблемы!

— Мара знает, каково это, — огрызнулся в ответ Левин, указывая на ногу, но для Виктора его слова прозвучали недостаточно убедительно.

Мара всегда занимала в жизни Виктора особое место, отделенное от всего мира.

— Только в том, что с ней произошло, нет ее вины, а вот ты виноват сам, — рыкнул Никольский, резко поднимаясь.

Марк встал следом и, подняв руки, попросил их успокоиться.

— Мы здесь не для того, что ругаться, — сказал он, но напряжение в воздухе искрило.

Кирилл злился и хотел уйти, бросить затею с восстановлением. Виктор готов был вышвырнуть друга из кабинета лишь за то, что Кир посмел втянуть Мару в их разборки. И ведь Левин был прав. Мара — одна из немногих, кто поддержал его, когда все выплыло наружу и многие просто не поняли, как такое могло произойти. Кирилл не отрицал то, что произошло с ним — его вина, но винить уже поздно. Время не отмотать назад.

— Может, выпьем кофе и просто поговорим? — предложил Марк, замечая, что друзья перестали швырять друг в друга безмолвные проклятия. — Как в старые добрые времена.