–До завтра, Ник. Приду в 8, твоя сестра точно не будет против? – спросил коренастый низкорослый Пашка, прощаясь у перекрёстка. Внешне он напомнил Никите Ивана Бровкина из старого кинофильма.

–Нет, она не будет против. До завтра!

«Она не будет против твоего визита, но точно не поймёт, почему я назвал её сестрой», – думал Никита. Это просто вырвалось! Само! По привычке. И назад дороги уже не было. Придётся ей как-то сказать об этом.

Никита открыл ключом дверь, и сразу понял, что ее нет дома. Темно и тихо. Стало нехорошо на душе, как будто кто-то в нее насрал. Но ничего дурного в последнее время не происходило. А, может, это предчувствие? Настя тоже завела друзей. У неё появилась подруга Вика, с которой она ходила гулять вечерами. Дурное предчувствие в тот вечер помог снять горячий душ, и крепкий напиток.

На следующий день, ближе к вечеру, в дверь позвонили. Открыла Настя. Она была в коротких шортах и майке на тонких бретельках. Распущенные волосы до пояса, без косметики. Красавица, будто только что сошла со страницы какого-нибудь молодёжного журнала. На пороге стоял «Иван Бровкин» собственной персоны. Он пытался связать два слова в предложение, но, почему-то, не удавалось.

– Привет, я… э… – он не ожидал, что сестра Никиты такая красивая.

– Ты друг Никиты, да? – помогла ему Настя.

– Ага, – с облегчением согласился он, краснея.

– Проходи! – она впустила его в квартиру.

– А вот и ты, засранец! – засиял Никита, выходя из ванной. Они обменялись рукопожатиями.

– Настюш, сделай чай, – попросил Никита, – а я пока накину что-нибудь поверх панталон.

Они пили чай, смотрели какой-то ужастик. Паша был скован и смущен. Настя идеально играла свою привычную роль – притворялась сестрой Никиты. И зачем он опять затянул эту волынку про сестру? Они же специально переехали, чтобы начать сначала! И что у него в голове было, когда он назвал её сестрой? Настя сердилась на него, но устраивать истерику не стала. Оговорился. Бывает.

– А как там Анжела? Не названивает больше? – спросил, между делом, Павел.

Настя едва заметно вздрогнула. Они с Никитой обменялись быстрыми взглядами.

– Какая Анжела? – спросила она с плохо скрываемой ревностью.

– Да, они познакомились на работе неделю назад, мы ей клей грузили. Взяла у Никиты телефон, названивала, – ответил без всякой задней мысли Паша.

– Да ей под сорок! – попытался разрядить Никита.

– Хотела усыновить?

Настя психанула, и начала заигрывать с Пашкой. «Какая же ты ревнивая»! – думал Никита, наблюдая, как она перед ним рисуется. Под конец вечера Настя предложила ему прогуляться по городу в следующие выходные. Гость только слюну на палас не пустил от счастья. В дверях, она поцеловала его в щечку.

– Ну, все, добила, умница! – произнес Никита, как только за гостем закрылась дверь. – Браво!

– Ты о чем? – спросила она.

– Вот только не надо. Шестой класс вторая четверть. Устроила тут показательные выступления. К чему это?

Настя, молча, вышла из прихожей, и проскользнула на кухню. За окном был тёмный мокрый от дождя город. Она открыла окно, впустив в помещение солидную порцию озона. Внутри у неё буйным цветом цвели весьма противоречивые чувства. Он назвал её сестрой. Он дал свой номер другой. Может, он решил завести нормальные отношения, а с ней только проводит время? Пока не подвернётся кто-то получше… кто-то, с кем можно будет завести детей.

Он остановился в дверном проеме, и уставился на ее тоненький силуэт. Она смотрела в окно. Кошачьи повадки этой девушки, порой, сводили его с ума. Тонкая, строптивая, чуть-что – шипит. И шерсть дыбом. Но она была его кошечкой. Ручной. И, куда бы она ни уходила, она всегда возвращалась.