И вот что важно – пытаясь не допустить «ужасное», человек старается от него заслониться, перекрывая тем самым поток жизни, в котором вероятность не выйти замуж существует вместе с вероятностью замуж выйти. В жизни, если мы ей открыты, масса возможностей. И мы можем выбирать, куда двигаться. Что-то принимать, что-то обходить стороной. В том числе выбирать, чем наполнить свою жизнь.

М. К. Хотите ли вы сказать, что система АГИМ, мышечное расслабление и смирение с судьбой, снимающее внутреннее напряжение, помогают освободиться от страха и стать… счастливым?!

Т. Б. Счастье строится из разных «кирпичиков», и избавление от страхов – один из них. Можно сказать, что это не кирпичик, и даже не фундамент счастья, а площадка, на которой счастье строится. Человек, который боится, счастливым быть не может.

М. К. Совет «принять свою судьбу», «смириться» – из христианской литературы, наполненной императивами и, как правило, не дающей объяснений, как это сделать.

Мне кажется, дорога к приятию незамужней жизни лежит через понимание, чем и как я могу наполнить свое существование, если не выйду замуж, если у меня не будет того, с кем я могу разделить свою жизнь. Помимо простых житейских соображений (муж – в хозяйстве вещь полезная), есть еще одна причина, которая толкает нас к замужеству.

С любимым человеком мы можем обрести полноту бытия. Если мы не выбирали путь сознательного одиночества – мысль о том, что этого никогда не будет со мной, невыносима. Ее не могут выдержать даже верующие, у которых есть хотя бы вера в то, что «на всё воля Божия». Чем утешаться людям, не имеющим и такой опоры, – совсем уж непонятно. Как принять свое одиночество, как с ним быть, почему и его тоже не следует бояться?

Т. Б. Потому что бояться не следует ничего. И одиночества тоже. Но о нем мы еще обязательно поговорим.

М. К. Хорошо, расслабились, смирились. Сняли напряжение, что зря дергаться, дерганьем делу не поможешь. Живем год, шестой, двенадцатый. Типа мне всё равно. Но одним глазком всё же посматриваем по сторонам, в окошко выглядываем, мало ли что случится. Может, кто по дороге мимо проедет. Но он всё не проходит. И сколько так ждать своего человека? Не до седых же волос!

Т. Б. Ждать своего человека – суженого, как говорили раньше, можно всю жизнь. И не дождаться. Если образ его, как прокрустово ложе, – жесткая рамка для «измерения» потенциальных претендентов на руку и сердце. Такого, как мы себе представили, может быть, и в природе-то нет.

Поэтому вопрос, сколько можно и нужно ждать, не может иметь однозначного ответа.

Но что значит ждать?

Не соглашаться выходить замуж за того, кто тебе не мил? На мой взгляд, это правильно. «Умри, но не давай поцелуя без любви!» – писали романтичные институтки подругам в альбомах. Поцелуя! А не то что всего тела! О том, каково ложиться в постель с не милым сердцу мужчиной, знают только те, кому доводилось. «Постылый!» – таким словом называют женщины нелюбимого мужа, с которым вынуждены жить. В таких отношениях женщина сама стынет, эмоционально умирает.

А если ждать – значит верить, что суженый непременно когда-нибудь свалится с неба: «я знаю, ты придешь однажды…», то ждать-то тоже надо уметь. Моя бабушка говорила: «Ждать и догонять – труднее всего».

А как же быть с историей Ассоль? Вы помните эту прекрасную сказку?

М. К. Кто ж ее не помнит, в моем детстве она входила в обязательный список внеклассного чтения.

Т. Б. Мне бы очень хотелось процитировать ее здесь, чтобы передать всю прелесть интонации, с которой Грин ее рассказывает. Но воздержусь. Суть этой истории можно изложить совсем коротко. Еще девочкой Ассоль встретила бродячего собирателя песен и сказок, который предсказал ей, что однажды на корабле под алыми парусами за ней приплывет прекрасный принц.