До райцентра Поля с матерью добирались на попутном транспорте, который состоял из телеги и труженицы кобылы, управляемой одноногим конюхом Семёном. Им повезло, потому что Семёна послали в город привезти чего– то для нужд колхоза. Телега, соответственно, была пустая, лошадь не напрягалась, и идти пешком рядом с ней пришлось совсем немного, а в основном больше ехать. Поэтому добрались они не уставшие, ещё до полудня. Всё прошло как– то быстро, без волокиты. Поля получила кровать в полутёмной комнате на 30 мест, переоборудованной из старого склада. Вот так и начался у неё следующий этап жизни на новом месте.

Учиться Поля любила, делала она это с желанием и охотой, благо природа её не обделила умом. Смышленая девочка, с голубыми глазами, быстро запомнилась преподавателям. И их не смущало то, что платье у неё пошито из мешка, ведь главное, что было стремление к знаниям. Поле вместе с такими девчонками и мальчишками, как она, надеяться было не на кого. Единственное богатство, которым они обладали, это было трудолюбие, необходимое в изучении не совсем лёгких предметов. Да, конечно, если бы в животе не урчало от голода, а голова и тело не чесались от вшей, и свет от свечки был бы поярче, то возможно, учиться было бы легче. Но это всё были мелочи по сравнению с тем, что им пришлось пережить. Вши в то время размножались со страшной силой, помогало им в этом деле и скопленность проживания, и нехватка моющих средств. Казалось, что от них никак невозможно избавиться, даже стрижки «налысо» от них не спасали, а от керосина с трудом выменянного матерью, краснела, чесалась и шелушилась кожа головы. Когда же Поля возвращалась на выходные домой, то мать выглаживала её единственное платье утюгом, наполненным горячими углями. При этом был слышен треск лопающихся от жара и тяжести утюга вшей. В те времена была обыденна картина, когда сидя на уроке, можно было видеть, как по впереди сидящему однокашнику, ползают эти неистребляемые насекомые. С этими разносчиками заразы и болезней боролись все, но казалось, что их ничего не берёт.

В конце недели, Поля приходила домой, чтобы запастись продуктами не неделю. Скудный рацион на то время в основном состоял из хлеба, испечённого матерью. Идти домой в один конец приходилось часто пешком, благо, что места их были относительно спокойными. Собирались кучкой девчонки и шли домой, отпочковываясь по дороге, каждая у своей деревни. Ноги порой стирались до крови, потому что обуви– то нормальной не было. А зимой и того хуже, порой в конце пути, в сильные морозы ноги превращались в несгибаемые бесчувственные ходули. Но воля и желание учиться помогали преодолеть все эти трудности. Ведь и другим было нелегко. Мать вкалывала с утра до ночи, рабочих рук, как и мужиков, не хватало. А те единичные мужики, что работали в колхозе, были или инвалиды, или старики. Бабушка к тому времени уже умерла, дедушка же после её смерти сильно сдал, стал совсем, как дитя. Так, матери приходилось присматривать ещё и за ним. К дочери перебираться он наотрез отказался. Вот и неслась мать после тяжёлого трудового дня к нему, чтобы покормить его, работать дедушка сам уже не мог, передвигался и то с трудом. Переезду его к матери помогла обвалившаяся, после сильного дождя, крыша старенького родительского дома, хорошо, что ещё не придавила его. Вот так несчастье и помогло уговорить упрямого дедушку. Но недолго он пережил бабушку, каких– то всего на всего пару месяцев.

Три года обучения в техникуме пролетели быстро. Преподаватели были добрые, и зря никого не обижали. Да и ученики были на редкость упорные и ответственные, закалённые в тяжёлые военные годы. Но, как говорится, «в семье не без урода». Выделялись среди них несколько девушек, одетых в настоящие платья и туфли, и обладающие, по тем временам неслыханным богатством – чулками. Этих, откормленных, относящихся к другим учащимся, не из их «песочницы» с нисхождением девушек, на занятия привозили на машинах. И они, не стесняясь, хвастались, что вечерами ходят на танцы, о своих «нужных» знакомствах и прочих «важных» делах. Держались они обособленно, свысока поглядывая на других, не принадлежавших к их касте. И было непонятно, зачем они занимали чьё– то место, ведь учиться они не хотели. Возможно, что влиятельные родители этих «баловней судьбы» считали, что их детям необходимо иметь образование, а может быть была какая– то другая причина. Одна из таких девиц, получив отказ в списывании домашнего задания, имела неосторожность за это обидеть незаслуженно Полю, обозвав её «вшивой голодранкой». Ей повезло в тот раз, потому что за Полю заступился откуда– то появившийся преподаватель. Этот интеллигентный человек, знавший Полю, как способную ученицу и хорошую подругу, помогающую другим, обратился к нагло ведущей молодой особе.