– Мне очень жаль, – повторила телефонистка, – но политика нашего издания…

– Ладно, проехали, – устало произнесла Кэрри и повесила трубку. Она все еще до конца не верила, что мальчик-носорог реально существует, но возможная связь с Хуаном, какой бы зыбкой она ни казалась, заставляла Кэрри идти дальше.

На мгновение она задумалась. Многие проститутки пользуются поддержкой социальных служб, особенно если у них есть дети. Можно размножить фото и посмотреть, узнает ли кто-нибудь женщину; или еще проще – поспрашивать у коллег и выяснить, есть ли у них под опекой какие-нибудь «Холли». А если это не сработает, то у службы социальной опеки масса контактов с полицией. Обе службы работают в очень тесном контакте. У нее у самой прекрасные отношения с сержантом полиции, который совсем недавно направил к ней жертву домашнего насилия. Не может быть, чтобы никто ничего не знал об этой женщине с ребенком, если они действительно существуют.

И она почти сразу же попала в точку.

Йен Нгуен консультировала Холли несколько лет назад. Она тоже прочитала статью и принесла таблоид, чтобы показать Санчесу. Кэрри успела перехватить ее прежде, чем она вошла в кабинет к начальству.

– Надо поговорить, – сказала Кэрри.

Настоящее имя Холли было Элейн Питерс, и она действительно была проституткой, которая несколько лет назад работала в парке. Когда Йен с ней общалась, Холли была беременна, но потом она однажды позвонила Йен, сказала, что сделала аборт, нашла себе новую работу и больше не нуждается в помощи государства. Йен заподозрила, что за всем этим может стоять сутенер Холли, и даже сделала несколько попыток встретиться с женщиной, но все ее попытки не имели успеха, и Йен сдалась, с головой погрузившись в нескончаемый поток дел Социальной службы.

Кэрри объяснила, почему ее так заинтересовала Холли, рассказала коллеге о Розалии и Хуане и добавила, что хотела бы встретиться с Холли, если это возможно.

Йен всегда действовала по правилам. Поэтому она сначала пошла к Санчесу, показала ему таблоид и объяснила ситуацию. Начальник дал ей разрешение встретиться с Холли еще раз и разрешил Кэрри присутствовать на встрече.

– Речь идет не о Хуане, – сказал он Кэрри, – но я понимаю твое любопытство. Должен признаться, что мне самому интересно. Так что не забывай меня информировать.

– Обязательно, – пообещала женщина.

Номер телефона, указанный в деле Холли, уже давно не работал. Йен искала, используя как настоящее имя Холли, так и различные комбинации этого имени с уличными кличками и прозвищами, но так ничего и не добилась. Она была готова подождать, обсудить этот случай с другими работниками и завтра вернуться к нему, может быть, зайти с другой стороны, но Кэрри не терпелось, и Йен согласилась поехать с ней по последнему известному адресу Холли.

Санчес не только дал им двухчасовую «увольнительную», но и предложил воспользоваться офисным транспортом, чем потряс женщин до глубины души. Кэрри быстренько сбегала в туалет, пока Йен распечатывала маршрут до места назначения, и они отправились сразу же, как только договорились с коллегами, что те возьмут на себя самые срочные звонки.

Йен села за руль. От их офиса до того места, куда они направлялись, было около двадцати минут езды, и их путь проходил по самым неблагополучным районам города – Кэрри благодарила Бога, что она едет не одна, а с коллегой. Даже проработав в службе пять лет, она не любила посещать такие районы одна.

А этот район был очень неблагополучным.

Она знала это еще до того, как они выехали из офиса, – и вскоре получила подтверждение, когда две полицейские машины промчались мимо них в нескольких кварталах от последнего известного адреса Холли. Они ехали с включенными сиренами и проблесковыми маячками. Обе с визгом тормозов остановились как вкопанные посередине улицы, и из них выскочили полицейские с оружием в руках.