– О чем мы должны договариваться?

– Я недавно встречался с кардиналом Пьетро Риарио, у него есть предложение.

– Риарио? Да как он смеет что-то предлагать если бы его дядя не стал Папой, где он был бы сегодня, рыбой торговал?

– Но его дядя стал Папой, синьор.

– Он тупой и неграмотный, в жизни не прочел ни одной книги. Его весь Рим ненавидит за разврат.

– Ну… он действительно не очень образован.

– Он тупой идиот. Разговор окончен.

– К сожалению при всех его недостатках он не тупой идиот. Он дипломат и прекрасно знает, как надо вести дела. Папа настаивает на возвращении города Имола, который, по его мнению, мы удерживаем незаконно.

– И он хочет править Имолой?

– Нет, речь идет о другом племяннике.

– Как его зовут?

– Джироламо Риарио.

– Такой же невежа, как брат?

– Откровенно говоря, еще хуже.

– И он требует Имолу?

– Папа намерен в ближайшее время заключить союз с Венецией и приказать войскам начать наступление на Имолу. Но кардинал Пьетро Риарио предполагает, что есть выход, который устроит все стороны. Это идеально решение, я даже не смел надеяться на такое!

– Так чего хочет кардинал? Что ты тянешь!

– Если кратко и убрать все вежливые обороты и прочее, речь идет о браке между Джироламо Риарио и девушкой из дома Сфорца, которая принесет Имолу в подарок мужа как свое приданое.

– Ты с ума сошел??? Девушка Сфорца замуж за этих невежд? И ты считаешь это лучшим выходом?

– Единственным, синьор. У нас нет другого выхода.

– А зачем Джироламо этот брак?

– Имола и герб, который поднимет его совсем на другой уровень. Вам может быть неприятно такое соглашение, синьор, но это единственный способ избежать войны.

– И кто жертва? Иначе я не могу называть эту бедную девушку! Кого мы можем предложить из дальних родственниц?

– Риарио не дураки что бы вы он них не думали. Их не устроит дальняя родственница.

– И кто же?

– Есть два варианта. Костанца, одиннадцатилетняя дочь покойного сводного брата вашего отца и Габриэллы Гонзага. Некрасивая девочка, но милая и хорошо воспитанная. Семья бедствует, не будет проблем уговорить мать.

– Второй вариант?

– Ваша дочь, синьор. Катерина.

– Ты с ума сошел? Катерина? Ей 9 лет! Лукреция меня зарежет ночью. И Бона не простит! Ты хочешь превратить мою жизнь в ад?

– Просто помолвка, синьор. До достижения 14летнего возраста брак не может быть совершен. Что такого в возрасте? Некоторые помолвлены с колыбели. А за пять лет многое произойдет.

– Забудь о Катерине. Давай эту… как ее… Костанцу. Но требуй письменного соглашения, что права супруга будут заявлены лишь по достижении невестой 14ти лет. Сколько ей?

– 11 лет, синьор.

– Вот и прекрасно, жениху меньше ждать. И раз мы об этом заговорили, есть какие-то интересные варианты для Катерины?

– Синьор, ваша дочь меня немного беспокоит…

– Слишком своенравна?

– Возможно, не стоило учить ее наравне с братьями.

– Она Сфорца. Да, она растет красавицей, хотя в принципе это не важно, ее имя обеспечит ее будущее. А с такой внешностью мы сможем продать ее подороже с большой выгодой для герцогства. Пора вывозить ее в свет. Думаю, возьму ее во Флоренцию.

***

Чикко не зря сокрушался о прямоте и своенравности Катерины. Вскоре после смерти Бьянки Марии, девочка встретила его в коридорах дворца.

– Мессере…

– Да, мадонна Катерина?

– Бабушка уехала потому, что ее заставил мой отец?

– Возможно… но я не могу…

– Он убил ее?

Всемогущий секретарь покраснел и бумаги выпали из его рук, он быстро наклонился и стал их собирать.

– Значит то, о чем шепчутся в городе, правда?

Секретарь выпрямился. – Ваша бабушка распрощалась с герцогом и уехала. Он не убивал ее.