– Думаю, хватит лежать в постели, выпей это – звучало как приказ, – и ты можешь встать, я чувствую, силы к тебе вернулись, – раньше жрец не разрешал мне подниматься с кровати, и я послушно выполняла его волю, все-таки он знает свое дело. – Сейчас тебя отведут в баню, помогут привести себя в порядок. Только старайся не привлекать к себе излишнего внимания, это все же монастырь и здесь все жрецы мужчины, которые не любят чужаков. Оденься, – и он указал взглядом на лежащую в углу одежду, а потом вышел. Это была моя одежда, я медленно привстала с кровати и сделала первый шаг, после длительного постельного режима, это было на удивление легко, видимо выпитое зелье помогло. В первую очередь я подошла к окну, мне хотелось увидеть это место. Комната находилась высоко, наверное, в башне, и из окна открывался прекрасный вид на город. Этот город не был похож Винтар, в который я ездила с отчимом на ярмарку. Он был намного больше, переулки были чистыми, ухоженными, мужчины и женщины были благородно одеты. На улицах не было ни одного попрошайки, ни одного торговца. Интересно, а если нужно будет что-то купить? Дома были построены плотно друг к другу, и к ним прилегали клумбы с кустарниками и цветами. По всей видимости, эти люди были счастливы. Я услышала звон колокола, и народ послушно, с полными корзинами, в которых были фрукты и овощи, направились прямо в мою сторону. А одна полная женщина несла подмышкой курицу, а на веревке вела за собой свинью, которая сильно упиралась. Удивительный город, хотя может быть так везде, много ли я видела городов. Это второй.

Моя одежда была сильно изорвана и вряд ли ее можно восстановить, придется потом выбросить, не ходить же как нищенка, хотя она и есть, ни дома, ни денег, ни родных.

– Я готова, – не знаю, для кого это было сказано, но мне, казалось, что за дверью слушают и ждут. И действительно, в комнату сразу зашли два человека, в тех же самых красных балахонах, один из них протянул руку и вручил мне такое же одеяние.

– Накиньте сверху, – я послушалась, и мы молча вышли в каменный коридор, который заканчивался винтовой лестницей. Мне было интересно, эти мои охранники для защиты от обитателей храма, или самих обитателей от меня? Ведь если нужен был просто проводник, то приставили бы только одного.

Казалось, что лестница никогда не закончится. Видимо, кто-то придумал такое количество ступенек, что бы не прошенные гости не смогли прийти в его покои. Теперь понятно, почему Форгас приходил так редко, ему было лень.

Наконец, мы закончили спускаться, и вышли в огромный зал, который был украшен статуями монахов. Все они были сотворены в одинаковой позе, в позе покаяния, с опущенной головой. На стенах висело множество картин с изображением мирных сцен из жизни, трапезы, молитвы, все в стиле храмовых жителей. По всему залу были расставлены столы в несколько рядов, за ними сидели люди. За самыми большими столами, которые стояли дальше всего от главного входа, сидели жрецы в балахонах, наверное, почти все тут. Во главе восседал Форгас, он заметил нашу группу, но виду не подал. За остальными столами сидели простые люди, которых я видела на улице, они улыбались, переговаривались друг с другом. Все горожане ели, я уловила запах жареной курицы, вареной рыбы, желудок заныл, его не устраивали отвары, которыми меня поили, нужна была полноценная еда, а мне приносили какую-то кашу, мой организм требовал мяса, и сейчас я отчетливо поняла, готова на все лишь бы отхватить кусок. Почувствовав на себе чужие взгляды, я натянула на голову капюшон. Мы прошли большой зал и скрылись в арке. Там, где меня теперь вели, было довольно темно, но я все отлично видела. На стене весел герб, это был шар с топором и мечом крест-накрест, перед нами была дубовая дверь. Один из жрецов открыл дверь, пропустил меня вперед, а потом запер ее.