– Хватит вам спорить. Давайте лучше танцевать. Вася, где там твой папин патефон? Неси скорее. Ноги у меня чешутся. Как бы ненароком паркет не попортить. Вот твои родители обидятся. Век с ними не расплачусь.

Они шли по тихим и тёмным московским переулкам. Ухватив брата за руку, Анюта переходила в галоп, увлекая брата и Катю за собой, тормоша их неторопливый ход. Упираясь, каблуками в булыжники, повисала на руке брата. Она продолжала, устроив на вечеринке почту, испорченный телефон и прочие игры, переходя от только что организованной группы играющих к организации нового сообщества игроков. И если где-то затихало, Анюта вносила новый заряд бодрости и веселья. Её энергии хватило бы не на одну такую компанию. Всё, что она не успела сделать в квартире Беловых, она выплеснула на улицы, наотрез отказавшись от сопровождения Белова.

Подойдя к общежитию, Андрей сказал Кате:

– Ну, мы обо всём договорились. До завтра, спокойной ночи. А ты, сестрёнка, не торопись. Разговор небольшой имеется.

– Андрюшка, дай лучше закурить. Покурим и разойдёмся без всяких разговоров.

– Не дури. Разговор будет короткий. Не замёрзнешь.

– О чём говорить будешь? О Кате? С ней всё ясно. Влюблена как кошка. Решайся, братишка…

– Ты утром юркнула в подворотню? Меня испугалась?

– Это наше дело. Мы осенью поженимся.

– До осени дожить нужно, а пока пойми одно: если что-нибудь с тобой случится, мать не переживёт. У неё здоровья на одну зиму осталось. Подумай о ней, если себя не жалеешь.

– Много вас, жалельщиков, развелось. А если я его люблю, а он маменьки своей боится. Огорчить её не хочет. Ему не жена нужна, а нянька. Что мне с этим делать? Может, ты ему шариков вставишь? Дашь понять, что от мужчины требуется кроме половой функции.

– Можешь ты мне объяснить, Василий, что у вас с Анютой происходит? Долго ты ещё её мучить намерен? – Андрей только пришёл и сразу направился в комнату Василия. – Жениться думаешь?

– Во-первых, сейчас второй час ночи, и ты меня разбудил. Во-вторых, о серьёзных вещах я предпочитаю не говорить ночью. В-третьих, хотя ты и брат, но отношения с Анютой – это моё личное дело…

– Во-первых, во-вторых… – передразнил Андрей. – Сами с усами. Будешь ты меня слушать или нет, но запомни: сначала женись, а потом хоть ложкой хлебай. А до той поры не смей до сестры дотрагиваться. Ноги выдерну. Понял?

«Дорогие Пётр Леонидович и Наталья Ильинична! Пишет вам ваш сын Андрей.

Вначале хотелось бы узнать о здоровье мамы. В последнем письме она жаловалась на сердце. Полегчало ли?

Получили ли вы мою посылку? Буду теперь каждый месяц посылать вам деньги. Надеюсь, они вам пригодятся. Не обижайтесь, если сумма покажется незначительной. С августа буду высылать больше – перехожу работать на стройку. Буду строить Москву. Может, и себе гнездо какое никакое слеплю.

Батя, прошу благословить на женитьбу. Анюта вам уже писала о Кате. Она из нашего города. Её тётка живёт на Садовой, рядом с магазином. Фамилия их Подкины, по мужу, погибшему в 43-ем году где-то рядом с нашим Петром. Если сможете, сходите к ней, покалякайте о наших делах.

На ваш приезд в Москву на свадьбу рассчитывать трудно. Остановиться негде, да и маме будет тяжела эта поездка. Мы уж в июле приедем вместе с Катей недельки на две.

Сейчас ищу жильё для будущей семьи. Регистрируемся сразу как у Анюты закончатся экзамены. На новой работе обещали дать комнату, а пока, до осени, договорились в общежитии. Но там большая проблема с жильём – приёмные экзамены.

Анюта жива-здорова, чего и вам желает. Мы с ней часто видимся. Сама написать не может по причине большой занятости по экзаменам. В следующем году у нас в семье будет свой инженер. Вот отпразднуем. Дожили и до высшего образования.