– Милейший! – я выдержал паузу. – Собираетесь ли вы заплатить за яблоко из моей лавки?

Толпа изумленно смотрела на меня и на остановившегося на полушаге мага. Это, определенно, было для них что-то новенькое. Не раз на рынке случались сцены «обнаружения вора» среди покупателей, но никто никогда не пытался дважды обвинить одного и того же. Маг, который до этого был полностью уверен в своей победе, остановился на миг и, улыбаясь, медленно повернулся ко мне. Но его улыбка означала то, что, несмотря на свое поражение, он будет стоять до последнего. Не выдержав напряжения, Бренн закрыл лицо рукой и поспешил как можно скорее затеряться в толпе. Толпа не двигалась с места, жадно впившись в нас взглядами, и ждала, что будет дальше. Меня терзала в этот момент лишь одна мысль: волшебник, тем более такого ранга, никогда не признает своего поражения от торговца яблоками на рынке. Все ждали, что же будет дальше. И тогда я произнес:

– Милейший, собираетесь ли вы заплатить за яблоко из моей лавки или примете его от меня в знак почтения к вашему благородству?

Одновременно с этим я протянул из кармана всегда бывшее у меня на всякий случай красивое алое яблоко из тех, что растут в садах фей недалеко от полей Юного единорога. Толпа выдохнула. Показалось, что маг тоже. Вдруг он произнес:

– Я, Сольнир, почетный профессор академии магии, маг в пятом поколении, с удовольствием принимаю от вас это красивое яблоко в качестве извинения, но только если вы лично принесете мне его домой. Также я заявляю почтенной публике, что перед вами благородный человек, с которым, к сожалению, у нас возникло некоторое недопонимание.

От слов мага толпа на рынке почему-то радостно закричала, громко хлопая в ладоши, а кто-то, говорят даже, свалился в счастливом обмороке. То ли они были рады тому, что маг, почтенный маг, впервые на их памяти назвал рыночного торговца и простолюдина благородным человеком, то ли они просто были рады тому, что я остался в живых. Никогда я не видел ничего подобного на рынке Штормхолда. Маг отвернулся от меня во второй раз и медленно зашагал домой. Впервые у меня действительно украли яблоко. Впервые я уступил своему вору, но остался благодарен ему. Впервые я не стал разоблачать мага и отказался войти в историю Штормхолда. Слишком много нового за этот день.

В ту ночь я долго не мог заснуть: двоякое чувство, оставшееся после происшедшего на рыночной площади, стало причиной моей ночной бессонницы. Да, маг прилюдно назвал меня благородным человеком, но за это я отдал ему свое лучшее яблоко, что, по большому счету, является позором для настоящего торговца. Будь на моем месте любой другой вроде бедняги Бренна, то до конца своих дней я бы припоминал то, как он отдал товар, не получив за это ни единого золотого.

Долгожданный сон пришел ближе к утру. А вместе с ним маленькие зеленые островки в море какого-то белого цвета, а потом уже небольшие озера, зеленое поле, высоченные деревья, стоявшие в ряд на берегу реки – фрагменты далеких теплых стран, рассказы о которых я только слышал от путников, посещавших наш Штормхолд. Просыпаться после такого сна в своей каморке, со всех сторон объятой холодом, не хотелось вовсе, но дневной свет мешал спать уже слишком сильно.

К тому времени уже давно проснулись все остальные жители Штормхолда. Гремлины, составлявшие не меньше трети населения города, вставали раньше всех, занимали места на площадях, рынке, в приемной мэра, других публичных местах и начинали заниматься своим любимым ре-меслом – ворчать на прохожих и на все вокруг. Чаще всего им не нравилось то, как одеты, ходят, громко разговаривают, поздно встают, неправильно летают, дорого продают, не чтут традиции, ничего не делают все остальные жители Штормхолда. При этом говорили гремлины в очень смешной манере. Наш язык для них был неродной. Для них вообще любой язык казался иностранным, кроме тех, на которых хорошо получалось ворчать и жаловаться. Всего в одном занятии преуспели гремлины так же, как в ворчании, – в изготовлении часов. Вообще, часы почему-то сильно притягивали к себе гремлинов, а у часовой лавки на рынке, хозяином которой, естественно, был Магистр гремлин, собиралась целая толпа ворчащих, шебуршащих и разговаривающих на своем жующем языке маленьких, скупых, никогда и ничем не довольных монстров.