— Там, — почти трясущейся рукой указываю на наш старенький, но еще довольно добротный дом через дорогу. Парень оборачивается, прищуривается и вновь поворачивается ко мне. Опять он слишком близко, очень близко. Я даже в его черных глазах точки могу рассмотреть. От него тоже пахло алкоголем, но при этом его я почему-то боялась не так сильно, как тех двоих.

— Так ты дочка Ангелины Валерьевны?

— Да, я Катя.

— Блять. Только этого не хватало. Кать. Ты извини нас, мы не хотели тебя напугать. Давай забудем, ладно?

Тут он тянется в карман джинс, достает оттуда свернутые купюры и сует мне их в боковой карман рюкзака.

— Это небольшая компенсация за недоразумение. Только никто не должен об этом знать. Хорошо? Катя? Ты меня слышишь?

Опять киваю. Страх никуда не делся, да тут еще эти глаза, неотрывно держащие меня под присмотром. Не могла от них оторваться.

— Вот и хорошо, — парень отталкивается от стены и отходит на шаг назад, — Только, Катя, никому не слова, поняла? Не надо со мной ссориться, поверь, ничего хорошего из этого не выйдет.

Отворачивается и идет к своим друзьям. Нет бы бежать, а я все стою, дура, пялюсь на них, слушаю обрывки их разговора:

— Идиоты вообще, ей лет 16, девчонка ещё.

— И чё? Будто это проблема.

— Иди на хуй, Татарский, мне здесь еще жить, только проблем с соседями не хватало.

— Ну да, — ржет один из них, — А то папочка разозлиться и денежку давать перестанет. Понимаем.

— Кто бы говорил. Эй, ты че еще здесь? — обернулся и увидел меня тот самый «спаситель», — Ну ка брысь!

Наконец, отмерла и галопом бросилась к дому. С этого дня я записалась в спортивную секцию, а через год подала заявку на факультет физической культуры. И пусть после третьего семестра я ушла оттуда, но больше в обиду себя не давала и не дам. Никогда.

Мы зашли за дом со стороны леса и сейчас шли вдоль забора. Неприятные воспоминания немного покоробили мою уверенность, все таки пробираться, да еще тайком в дом этого упыря было мега опасно, но отступать поздно. Вот наконец и то дерево.

— Пришли, — встаю я и хлопаю по стволу старого развесистого дуба. Вот с ним у меня связаны классные воспоминания, какой у нас здесь домик на дереве был, до сих пор ностальгия захлёстывает. Маринка переминается с ноги н ногу, это я в кедах, а она то в туфлях, все ноги исколола. Ну, сама хотела.

— И что дальше? Здесь такой же забор. Или здесь потайной ход есть?

— Неа, лезем на дуб, видишь ту ветку? Она за забор уходит и наклоняется там почти до земли. По ней ползком и там прыг, метр высоты, не больше. Кто первый?

— Ты рехнулась?! — почти орет подруга. И если бы не громкая музыка за стеной, нас бы точно услышали в доме.

— Ни капли. Ты же хотела на закрытую вечеринку, так давай, дерзай. Или пошли обратно, я уже предлагала, как можно провести сегодняшний вечер.

Думала, ну вот сейчас то разум у Гошиной сработает, ага, сейчас. Маринка растерялась, но не сдалась. Поплевала на руки и первой полезла на дерево. Вот это целеустремленность. Ладно, не бросать же ее здесь.

— Ого, ты те розовые трусики надела из секона.

— Заткнись, Орловская, иначе спущусь и придушу тебя, — шипит Маринка. А я ржу и тоже закидываю ногу на нижний сучок. Эх, чувствую, ничем хорошим этот вечер не закончится.

2. Глава 2

Катя

Спустились мы почти благополучно. Я не просто так предполагала про ветку. Прошлым летом чинили с отчимом крышу дома, пришлось и мне лезть помогать, ведь у Артура же типа температура. А сверху оттуда открывается хороший вид на соседний участок. Еще Серго все удивлялся, как это такие крутые соседи заборы понастроили, охранников понасадили, а ветку, что шла почти до земли, не спилили. Ну вот теперь нам их оплошность пригодилась.