– Дура! Ну что тебе стоило меня просто вылечить? Короче, я тебя спас, а ты меня целуй. Как поцеловала бы человека, который мне бы сейчас мозги по стене размазал! Ну?

И она меня поцеловала! Боги, как она меня поцеловала! Сработала эволюция, на рефлексе. Нервные окончания срослись, и мы обменялись ощущениями. Букет моих чувств проехался по её мыслям наждаком и просто сорвал крышу. Она протяжно застонала. Едва не кончила.

Вечность спустя я оторвался от её губ и разорвал контакт. Девушку трясло. Она смотрела на меня просто безумными глазами.

– Не смей на меня охотиться, сука, ты поняла, ты меня поняла? Иначе, сука, ты меня полюбишь, поняла?! – я махал пальцем прямо перед её носом и брызгал слюной.

Она кивнула.

– Телефончик дашь? – я лучезарно улыбнулся.

Пять минут спустя…

– Лизи, ну ты же меня знаешь, я, как напьюсь, такой обаяшка! Девушка так огорчилась, что ничем не смогла мне помочь, что внезапно решила сблизиться.

– Кель, я вижу твою известность. Она выросла больше, чем за прошлую ночь! Что ты там устроил?

Верховная теоверитка натурально шипела.

Камеры подняли вокруг нас ветер. Мы удалялись от центральной клиники Кайнозой-тауэра.

– То есть, это не ты заблокировала дверь на посту охраны, пока я кошмарил дурочку?

– Ты что?

Судя по тону, меня заподозрили в чём-то, за что сейчас начнут убивать.

Я перекинул Лизи запись момента. Сначала она аж посерела лицом, потом покраснела. А следом расхохоталась так, что на нас стали оборачиваться прохожие на улице. До этого на нас не косились только потому, что шляпа поменяла моё имя на Лок, теперь я в силе или в чине лейтенанта, не знаю как правильно. Так что по имени меня не вычленяли, а по внешности опознать могли только вблизи, и то случайно. Я обернул лицо куском серой ткани и стал малоотличим от здешних обитателей. Моё присутствие вызвало немалый ажиотаж у местных.

– Хедрикс, ты просто великолепен! Вот что значит вбитые рефлексы! Блестящая обработка, просто блестящая!

А мой разум зацепился за фразу. «Рефлексы». В меня вбивали такие рефлексы? Нет, я парнишка общительный, но у меня никогда не было подобных рефлексов.

– Ты заслужил особой награды сегодня ночью, – меня влажно поцеловали в щёку. – Куда дальше пойдём?

– Задания брать. На отстрел.

– А к Жан-Пьеру не пойдём?

– Да пошёл он! Лизи! Я бухой, меня шатает! А тут меня каждый третий шлёпнуть мечтает! Вот, например, эй, мистер, можно тебя на минутку, разреши наш спор!

Игрок, который до этого момента курил длинную палочку со сладким запахом, поднял на нас рассеянный взгляд. Чувак явно был «готов». Интересно, чем его таким пропёрло? Хотя, мне местного вина, что ли, мало?

– Чего тебе, путник.

– Вот скажи, есть в этом городе игрок Живой, с человечностью ниже минус миллиона. Ты бы грохнул такого игрока, чисто за награду?

– Фигня вопрос! Ещё спрашиваешь! А ты чего, кстати, это спрашиваешь? Знаешь где он? – вытянутое лицо, тёмные, почти чёрные глаза, посажены довольно близко, острый нос.

– Да, знаю, это я!

Игрок мгновенно поднял руку, и мне в лицо ударил заряд магнитной пыли. Эта штука должна превратить моё лицо в месиво.

Спасибо маске, она держала и не такое.

Повреждён камуфляжный слой.

– Хе-хе. Ты мне кажешься!

И он снова пару раз выстрелил.

– А может, себе в бошку стрельнёшь? Раз я тебе кажусь?

– Ты кажешься, а пушка нет. Иди в жопу, я больше голоса в голове слушать не буду.

Наркот убрал ствол и снова достал откуда-то свою смоляную палочку. Он потерял ко мне всякий интерес.

– Вот и что с этим делать? Где этот шлем чинить?

– Хедрикс, пойдём, пока тебя бетонный блок не попытался убить. Умеешь же ты себе друзей находить! – ворчала теоверитка.