И копы покинули бар.

Мои запасы биоматерии просели на половину.

Вымотанный донельзя я встал на ноги и вправил себе нос. Вставил глаз, и придал челюсти чуть более антропоморфную форму.

А еще я осознал что до сих пор сильно пьян. Прям вдрыз. И стоило адреналину схлынуть, меня аж повело. Лизи заботливо подставила плечо.

– Пойдем, Кель, я нам номер тут сняла, в подвале.

В номере она потащила меня прямо в душ. По пути избавляясь от одежды.

– От тебя смердит. – Лизи толкнула меня на пол.

– Почему ты тут. Правильный вопрос? Ох, и мощное бухлище у этого… француза!

Я смотрел как в желтом свете светильника кровь на моих руках чернела. Завораживало как эта чернота снова расходится алым, стоит появиться воде.

– Потому что ты молился достаточно истово. Мы не успели ни о чем поговорить, а я уже, видишь, решила все твои проблемы. – Девушка опускалась на пол рядом со мной и стягивала с себя блузку. Узел оказался дико навороченным, дверь слилась со стеной, и комната стала превращаться в бассейн.

Вода словно сочилась сквозь форсунки вдоль стен. Появился сильный травянистый запах. Хвоя, ароматная древесина, минеральный запах. Какие-то поверхностно активные соединения и биокультуры с регенератором. Это мне подсказал нос и…

– О чем задумался, Кель? Ты обычно куда как более внимателен ко мне в этой фазе общения.

Лизи лениво провела кончиками пальцев по обнаженной груди. Капли воды сверкали желтым когда текли по ее гладкой коже. Вода уже приятно грела затылок.

– Странно работает эта эволюция. – Я ткнул пальцем себе в нос. Откуда-то я просто знаю что значат те или иные запахи. Сейчас в средстве для мытья я четко различаю шесть запахов. И про некоторые из них я знаю что это хвоя, вот это ароматное дерево… у него есть другое название но я слушал никогда его… А так пахнет коалин, из него делают глину… А это я откуда знаю? А вот поверхностно активные вещества со сложной формулой, это у меня строчкой на линзах выползло. Бионейрошунт? – Во внутреннем взоре вся груда моих воспоминаний стала словно излучать яд. А где там я сам? Какую часть моей личности сформировали машинные алгоритмы биоконструкта? Это ведь почти разумный паразит. Или Симбиот? Не важно, я уже сам делаюсь иным.

– Чувствуешь, как сходишь с ума, Хердрикс? Лизи нависла надо мной и заглянула в глаза.

Сейчас в моем взоре Верховная Теоверитка была почти прозрачной. Я видел как билось ее сердце. Как толчками двигалась по венам кровь. Видел, чем наполнен ее желудок. Видел насквозь. Уж очень много сквозь нас шло разных излучений которые я тоже «видел». И кто научил мой мозг этому навыку? Видеть в разных диапазонах? Проблема в том, что я даже Лизи не мог сказать это…

– Ты красивая.

Это были верные слова. Я прикоснулся к щеке девушки. И от щеки по ее телу пошли волна света. Словно камень рухнул в воду. Волны меняли свой цвет с белого на алый.

Эмоциональный сканер. Популярная шутка. Говорят, очень меняет мышление владельцев. А я не риску жрать вещества которые могут меня убить или необратимо поменять. Сканеры не были наркотой, но они слишком многое меняли.

От девушки шел тягучий, густой запах желания, с нотками пота и алкоголя. Я чувствовал что меня затягивает в темны омут, эта прозрачная сказочная женщина.

– Как… как ты это сделала? – В паяный мозг пробилась мысль. – Ты их подкупила? Ты все это устроила?

Мои ладони скользили по ее талии и бедрам. Сверхчувствительные нервные на кончиках пальцев рисовали в моем мозгу картину, из острого, жгучего удовольствие от телесного контакта. Кажется, из моих губ вырвался стон.

– Ты, Кель, очень хочешь жить. Ты хочешь, а я люблю. Разница лишь в этом!