– Существуют профессии, обладатели которых вынуждены перезагружаться или догружаться чуть ли не каждый месяц. – Возразил Отто. – И ничего с ними не случается. Я знавал программистов и инженеров, которые выходили на пенсию без малейших нервных расстройств.

– Сколько же лет было этим пенсионерам?

– Лет по семьдесят, я думаю.

– Семьдесят… – Дэя снисходительно улыбнулась. – Самому молодому члену Совета триста двадцать общегалактических лет. Представляете, тот объем информации, который он пропустил через себя за всю жизнь? Количество выпавших на его долю загрузок несравнимо больше чем у всех ваших знакомых вместе взятых.

– Н-н-да… – Отто как-то таинственно улыбнулся и задумчиво протянул. – Наши из Лиги тоже… язык не поворачивается назвать их современниками.

Несколько минут собеседники сидели молча, переваривая полученную друг от друга информацию. Дэя пыталась вспомнить что-нибудь еще, а Отто, обладая цепким изворотливым умом акулы с Уолстрит, принялся изыскивать нестандартные подходы к решению проблемы. Кое-что ему удалось:

– Доктор, а если мы зайдем с другой стороны? Подумаем не о самой болезни, а о лекарстве. Давайте допустим, что земная вакцина полностью идентична препарату, который получили фармацевты Галактического Союза. Этим допущением мы намного упрощаем себе задачу. Теперь и ваша и моя информация будет характеризовать одно и то же вещество.

– Логично, – Дэя кивнула, между делом удивившись, как легко она переняла жесты и мимику землян.

– Ну, тогда ваш черед. – Столкнув процесс с мертвой точки, Отто заслужено решил передохнуть. – Что за штуковину могли изобрести ваши гении от меицины?

– Я даже не представляю, в каком направлении двигаться, от чего отталкиваться. – Дэя развела руками. Так делал Марк, и жест этот у него означал полную растерянность.

– Как это не представляете?! Да если подумать, у нас полно информации! Я уже даже завел отдельную базу данных, чтобы не дай бог ничего не забыть.

С этими словами Отто развернул к лурийке светящийся плоский экран. На белом фоне раскинулась черная, словно многоногое насекомое, схема. Каждая лапка заканчивалась надписью, заключенной в прямоугольную рамку. Дэя узнавала каждую из букв, но прочесть слова так и не смогла.

– Не похоже на французский или английский, – она перевела взгляд на собеседника.

– Это логично, я не француз, – Отто устало улыбнулся. – Это немецкий, мой родной язык.

– Да, конечно, я слыхала, что на Земле царит жуткое многоязычье. Наверняка это значительно затрудняет контакты между различными этническими группами.

– Вы даже представить себе не можете как затрудняет. Но есть другая сторона медали. Языковые барьеры стимулируют развитие личности. Человек, овладевший хотя бы одним иностранным языком, сразу поднимается на новую ступеньку в социальной лестнице.

– Разве это так сложно?

– Заметьте, «овладевший», а не «загрузивший». Это две разные вещи. Ну, а вообще-то, я совсем не против технических новинок. – Отто мягко положил руку на биоконтактор слита. – Одно прикосновение и чудо готово.

Тут же экран моргнул, заменив все немецкие словосочетания фразами на общегалактическом интерлеви.

Дэя с благодарностью кивнула и принялась читать. Землянин помогал ей своими пояснениями.

– Обратите внимание, доктор, под номером один я расположил тот факт, что таинственный препарат возможно изготовить только из нейронов высокоразвитых гуманоидов. Важная информация. Надо подумать, что она нам дает. Чем мои или, скажем, ваши мозги отличаются от мозга наших меньших братьев?

– Очень сложный вопрос, – лурийка призадумалась.

– Как? Ваша продвинутая наука до сих пор не разобралась в этом вопросе? – Отто был искренне удивлен.