Поплавал немного, потому что было охренеть как холодно. Но зато освежился. Правда, это грозило мне простудой.

После душа я вышел в гостиную, где с бокалом вина сидела Лера. Свет был выключен по всей комнате, и только одна лампа оказалась зажжена, над обеденным столом.

Я взял банку пива из холодильника и сел напротив.

Лера столкнулась в «лобовую» с моим взглядом, и я понял, что она захмелела.

– Как море?

– Холодное.

– А ты безумец. Еще даже май не закончился.

– Контрастный душ равносилен этому. Зато физически поработал всем телом.

После моих слов Лера медленно опустила по моему торсу взгляд и подняла глаза обратно, сделав еще один глоток.

– Ты мне солгал, – выдала известный факт.

– Ага.

– И ты сожалеешь.

– Да.

– И готов уехать, если я тебя не прощу.

– Ну я все же надеюсь… – она глянула так, что я понял, от меня требуется лишь «да» и «нет».

Забавно было видеть эту ощущающую в себе власть молодую женщину.

– Да.

Она сузила глаза и в итоге просто хмыкнула.

– И это все? Весь допрос? А где вердикт?

– Мне неприятно, что ты обманул. Но как есть пусть и будет. Все равно никто больше не звонил.

– Это ты сейчас типа из жалости и безысходности так?

Она задумывается и отвечает без зазрения совести:

– Да.

– Оу… Это было неприятно, – Лера пожимает плечами и допивает свой бокал.

– Зато честно. Я пойду, у меня голова кружится. Вообще-то, я пила в последний раз на похоронах родителей и не так давно прекратила кормить дочку грудью.

Опустил тут же глаза на упомянутую часть ее тела и вспомнил о сосках.

Черт!

– Лучше тебе сейчас не ложится, – ответил, сглотнув полный рот слюны. – Пойдем посидим на улице. Свежий воздух тебя немного в чувство приведет.

– Хорошо.

Снаружи и правда было свежо и так приятно.

Лера закуталась в плед и откинулась на спинку. Я допивал пиво, и оба мы смотрели на закат, который сливался с морем, отражаясь в нем красивым ярко-малиновым цветом.

– Ты все еще видишь эту красоту? Не считаешь ее обыденной или надоевшей? – внезапно задал вопрос.

– Вижу и не считаю. Я ценю каждый миг, и каждый новый закат по-своему прекрасен, даже по тому, что он не вчерашний.

Ее голос был тихим и в какой-то степени убаюкивал меня самого. Но когда я повернулся к Лере с очередным вопросом, она, поджав ноги, спала, положив на колени руки, а уже на них голову.

Девушка была спокойной и такой безмятежной. Она вызывала улыбку, которую я не стал прятать. Мне хотелось к ней прикоснуться, но я знал, что мне не стоит этого делать.

Ее жизнь, итак, полна внепланового хаоса. Добавлять к этому еще и меня не стоит. Слишком эгоистично.

Такие мысли меня немного растормошили. Я не имел права думать о ней иначе, чем как о… новой знакомой, так будет отлично. Я искал дом на лето, а не девушку, тем более с ребенком.

Я не против подобных вещей, и мелкая у нее классная, однако такая ответственность не для меня. Не думаю, что готов впускать в свою жизнь ребенка и ее мать на пару месяцев, чтобы потом уйти.

Это жестоко и неправильно.

Но смотреть на нее, мне никто не запрещал.

Лера, пошевелилась и сжалась сильней, когда плед стал сползать.

Встал с лавочки и, поставив в сторону пустую банку из-под пива, поднял девушку на руки.

Она прильнула ко мне, ища тепла, и потерлась щекой удобней устраиваясь. Отнес ее максимально тихо в комнату, где сопела Агата. Уложил в постель и накрыв одеялом сразу же ушел, чтобы быть верным своим мыслям.

Уснуть сразу не удалось, и потому я вышел в гостиную, включил телек и завалился там на диван, где в итоге и уснул.

А проснулся от резкого и звонкого удара по щеке.

Успел только открыть глаза, как мне прилетел еще один, а потом сразу два, а дальше по ушам пробежал нехилый такой звон детского писка.