– Вам необходимо отказаться от алгоритма «Только если». Только если найдут убийцу Вики, я буду счастлива. Только если его посадят на электрический стул, я смогу жить дальше. Только если я плюну ему в лицо, я смогу спокойно умереть.

Ирина Васильевна закивала головой, выражая явное согласие со всеми этими утверждениями.

– А тем временем – начала Захиб так, словно говорила с ребенком, который не мог понять сути простейших вещей, – ваша дочь живет в печали. О вас и о своей сестре. Вы добровольно ставите на себе крест? Хотите принести себя в жертву какой-то невидимой и недосягаемой мести? Я ведь не говорю о том, что вам нужно забыть про Вику. Конечно, нет. Распечатайте ее фотографии, повесьте их в доме. Отмечайте ее день рождения. Пересматривайте ее любимые фильмы. Но вместе того, чтобы перед сном повторять «Я несчастна оттого, что ее больше нет в живых», попробуйте «Я благодарна за то, что она была моей дочкой». Вика больше никогда к вам не вернется, но она навсегда останется с вами. Как ваза, она раскололась на миллион кусочков. Но вы-то живы. Продолжайте жить так, чтобы она была рада, наблюдая вас вами. Она хочет, чтобы вы были счастливы и благодарны за каждый прожитый день.

Клеопатра попыталась незаметно утереть назревшую слезу. Артур, увидев это, дружески похлопал ее по спине. Алла тоже всхлипнула. Валерия, почувствовав явное облегчение от того, что Захиб перестала анализировать фото убитой девушки, шумно выдохнула и налила себе из-под крана холодной водички. Лица Мышкина редактор не видела, но была уверена, что на нем находилась маска презрения и ненависти. Оно понятно. Сатанист назвал минимум 4 факта, пестрящих поразительными деталями, включая имя кота и любимого растения Добычиной. Нургалиева же… Помогла Крыгиным другим способом, без надобности перечисления подробностей о жизни Вики.