– За то, что я натворила, даже корабельному духу не поздоровилось бы! – фыркнула Санька. – Но в perse[9] это все, не жалей о том, что пролито! Нас ждут приключения и все сокровища этого рукава Галактики, помяни мое слово! Ну ладно, ладно, а альт свой приволок?.. Роскошно! Устроим трио!

– Трио? – Сашка нахмурился.

– Так Балл играет тоже! На арфе. Кажется, и Людоедка на чем-то таком бренчит. Но вот Княгиня точно согласилась тебя взять после того, как услышала, что ты играешь – у нее к музыкантам слабость.

– Княгиня? Людоедка? – Санька тараторила так быстро и, как всегда, сыпала таким количеством деталей, что у Сашки голова пошла кругом.

– Ну, Княгиня – это Балл, ее так в порту половина народу называет. А вот Людоедка – это Берг…

– Твоя придумка? – Сашка узнал Санькин стиль.

– В точку. Улыбка у нее прямо каннибальская, не показалось? Ладно, пошли, что ли, покажу корабль.

Экскурсия окончилась быстро: смотреть на «Блике» было особенно нечего. Фактически, Сашка не видел только рубку – маленькую, аккуратную, затопленную сейчас синими сумерками из опоясывающих ее окон. Причем Санька в рубку даже не поднималась, просто махнула Сашке на нее рукой: как специалист, она имела нужный доступ (да и смешно говорить о доступах на таком маленьком кораблике!), но Сашка не встречал кормчего, который сунулся бы на мостик по доброй воле.

Почти все место в рубке занимала огромная Чаша Мироздания с хищно нависшей над ней Иглой Судьбы. Позади рубки на палубе, у мачты, помещался фонарь сэйл-мастера – пустая стекляшка вроде телефонной будки с единственной скамейкой. Туда Сашка заходить не стал.

В капитанскую каюту они тоже не пошли, остальные каюты (всего четыре, кроме капитанской: предполагалось, что экипаж будет жить по двое или даже по трое, но в этот рейс Княгиня народу недобрала) тоже смотреть не стали. Ограничились коридором, дверью в трюм, медотсеком (примыкает к каюте казначея и документохранилищу) и полюбовались на тяжелую дубовую, с серебряными заклепками, дверь в двигательное отделение.

На «Блике», как и на любом другом эфирном корабле, двигательное отделение – оно же отсек кристаллов – занимало всю корму. Это отличие служило одной из многих причин для пьяных драк с мордобоем между «мокрыми» и «эфирниками». Другими поводами для непримиримых противоречий частенько служили: капитанская каюта на юте[10], тот заслуживающий всяческого презрения факт, что корабельный колокол не отбивал склянки и, мало того, висел в кают-компании; малое количество пушек, ну и, главное, сама форма эфирных кораблей. А также уродливо, по мнению мокрых, заваленные назад мачты и почти полное отсутствие фальшборта. Да и сами мачты, на консервативный флотский вкус, были куда как коротки, да еще и без такелажа. Сашка это одобрял: на собственном недолгом опыте он знал, что и с одними парусами управиться крайне непросто, а если еще добавить снасти, можно вообще с ума сойти.

Еще осмотрели камбуз.

– Готовить будем по очереди – все, кроме капитана, – объяснила Сандра.

Сашка кивнул: на маленьких эфирных кораблях, даже и военных, это было принято, и сам он, пока ходил на каботажниках, выучился сносно готовить несколько простых блюд.

– А медотсек как? – спросил Сашка. – Тоже по очереди?

– А за врача у нас Княгиня будет. Она может.

Это Сашку тоже не слишком удивило: вампирам знахарство давалось в массе лучше, чем меншам. Да и взрослели они дольше, успевая в молодости получить два – три полноценных образования. Мировая несправедливость в действии! Если бы большинство вампиров не отличались редкой безалаберностью (ну, вот как Сашкина мать, например), они давно бы уже правили всеми прочими расами.