Второй раз сажусь уже нормально. Фокусирую на ней взгляд. Хотелось бы чуть больше подробностей о том, как завершился наш вечер.

— Мы же не переспали? — уточняю на всякий случай.

— Закатай губу, Грановский, — смеётся Лиза. — Это мы с тобой ещё в школе прошли и поняли, что дружить у нас получается точно лучше.

О, да! Вернувшись из Штатов в десятый класс родного лицея, я охренел от того, как повзрослела и изменилась моя первая детская влюблённость. Она обрела очень интересные формы, улыбка стала ярче, пацанов вокруг больше. Выяснилось, что Лизка всё ещё хранит кота, которого я подарил ей на днюху в пятом классе, ну и что-то у нас завертелось, а потом переросло в горизонтальную плоскость.

Неловко было обоим, несмотря на то, что я уже успел чуть поднабраться опыта в этом деле. Мы стали морозиться друг от друга. Я долго не понимал, что не так, а потом дошло. У меня не получалось воспринимать Лизу как свою девушку. Было ощущение, что как будто у меня ещё одна сестра. И от секса с ней были именно такие, очень странные ощущения, с лёгким привкусом инцеста.

Зато дружба у нас была классная. Я с парнями так не дружил, как с ней. Даже когда уехал, мы общались, фотки она мне присылала, но ничего в моей голове не включалось. А тут вживую увидел. Эмоции, какая-то ревность дурацкая. Вроде только моя подруга была, а тут другие парни. Ну и кот. Он определённо тоже виноват.

Поговорили. Выяснили, что у Лизы всё примерно также, и решили, что наши отношения идеальны именно в дружеской форме. Теперь вот учимся в одном универе. И выручает она меня часто. А я в ответ гоняю от неё всяких ублюдков.

— В душ, чудовище! — указывает пальцем в сторону ванной комнаты.

— Да иду я… — сползаю с кровати.

Поправив трусы на заднице, пошатываясь, шлёпаю босыми ногами по паркету.

— Лиз, а тачка жива? — оглядываюсь и цепляю плечом стену. Повело. Хороший у папы вискарь. Я вчера прилично его бар опустошил. Расстроится.

— Жива твоя новая игрушка. Пришлось просить одного из ваших охранников, чтобы за руль сел. Иди уже, а. Я пока проветрю комнату. Всю перегаром провонял.

После душа вроде становится чуть полегче. По крайней мере стены перестают искажаться.

Выхожу, обмотав бёдра полотенцем.

Едой пахнет и крепким зерновым кофе. Лиза уже ест, листая что-то в телефоне. Увидев меня, кивает на тарелку с горячими бутербродами.

— Ты чудо, — впиваюсь зубами в один из них.

— А ты придурок, — фыркает подруга. — Слушай, Назар, можешь угомонить Стрельцову и её подпевал? — откладывает мобильник и быстро доедает остатки своего бутера.

— Ты перестала справляться со стервами? — хмыкаю, принимаясь за кофе. Желудок всё ещё бунтует, но мне всё равно становится ещё немного легче.

— Они тиранят девочек с первого курса. Я вчера не успела вмешаться. По Ульяне жёстко прошлись прямо на празднике.

— Ульяна? — хмурюсь. — Кто это?

— Девочка, которую ты чуть не пристрелил, — с упрёком.

— Ну не пристрелил же, — равнодушно откидываюсь на спинку стула. — Весело было. Мне понравился праздник. Спасибо, кстати. Забыл вчера сказать.

— Перегнул, Назар. Ты пипец как перегнул. Мне иногда тебя побить хочется!

— Лиз, давай без морали. Я такой, какой есть. Что там с этой Ульяной? Я вроде извинился вчера. Этого недостаточно? Пусть сами учатся выживать в нашем серпентарии.

— Грановский, то, что ты помог девушке выбросить мусор, не тянет на извинение. И заметь, девочка тебя не сдала и в полицию писать заявление не побежала. Так что можно хоть раз побыть нормальным парнем в ответ?

— Бля, что ты нудная такая с утра? — роняю больную голову на свои руки.

— Это тебе ещё отец не звонил. А мне звонил, — ехидно добивает Лиза.