Но Мелч не смотрел наверх. Думая, что в зале больше никого нет, он уныло попытался сделать несколько танцевальных па – без всякой надежды на успех.

И тут Фрэнсин заговорила:

– Помогло?

Мелч испуганно поднял голову.

– Помогло? – повторила она.

– Помогло? – переспросил Мелч.

– Музыка подняла вам настроение? – пояснила Фрэнсин.

Мелч обнаружил, что не знает, как ответить на этот вопрос.

Фрэнсин не стала дожидаться ответа.

– Я подумала, что музыка вас немного развеселит, – сказала она. Потом покачала головой. – Конечно, я не надеялась что-то изменить. Просто… – Девушка пожала плечами. – Понимаете… а вдруг она хоть немного поможет.

– Это… спасибо за заботу, – промямлил Мелч.

– Помогло? – спросила Фрэнсин.

Мелч задумался и дал честный ответ – неопределенный.

– Да… – сообщил он. – Я… думаю, помогло. Немного.

– Можно всегда включать музыку, – сказала Фрэнсин. – Здесь тонны пластинок. И я подумала, что музыка – это еще не все.

– Да? – сказал Мелч.

– Вы можете плавать, – заявила Фрэнсин.

– Плавать? – изумился Мелч.

– Именно, – подтвердила Фрэнсин. – Будете как голливудская кинозвезда в собственном бассейне.

Мелч улыбнулся ей – первый раз за время знакомства.

– Наверное, когда-нибудь я так и сделаю, – сказал он.

Фрэнсин перегнулась через перила.

– Почему когда-нибудь? – спросила она. – Если вам так грустно, почему бы не поплавать прямо сейчас?

– В рабочее время? – удивился Мелч.

– Но ведь вам теперь все равно нечего делать, правда? – сказала Фрэнсин.

– Нечего, – согласился Мелч.

– Тогда вперед, – сказала Фрэнсин.

– У меня нет плавок, – возразил Мелч.

– И не нужно, – сказала Фрэнсин. – Плавайте голышом. Я не буду подглядывать, мистер Рохлер. Останусь здесь. Вам понравится, мистер Рохлер. – Фрэнсин теперь демонстрировала Мелчу новые качества своего характера, о которых он еще не догадывался. Силу и твердость. – А может, вам не стоит плавать, мистер Рохлер, – саркастически прибавила она. – Может, вам так нравится быть несчастным, что вы ничего не станете менять.

Мелч стоял у края плавательного бассейна, смотрел на одиннадцать футов прохладной воды. Он был голый и сам себе казался костлявым и бледным. И еще он чувствовал себя последним дураком. Только последний дурак может пойти на поводу у восемнадцатилетней девушки, подчиняясь ее логике.

Гордость заставила Мелча повернуться спиной к бассейну. Он направился в раздевалку, но логика Фрэнсин вернула его обратно. Прохладная, глубокая вода, несомненно, была воплощением удовольствия и благополучия. Если он теперь откажется нырнуть в это хлорированное блаженство, тогда он и вправду презренное существо, человек, которому нравится быть несчастным.

Мелч прыгнул.

Прохладная, глубокая вода не подвела его. Она приятно взбодрила, смыла ощущение бледности и костлявости. Когда Мелч первый раз вынырнул на поверхность, его легкие распирала мешанина из смеха и криков. Он залаял, словно собака.

Звук Мелчу понравился, и он полаял еще немного. А потом услышал ответный лай, далекий и гораздо более тонкий. Фрэнсин услышала его и залаяла ему в ответ в вентиляционное отверстие.

– Помогло? – крикнула она.

– Да! – без стеснения и колебаний ответил Мелч.

– Как вода? – спросила Фрэнсин.

– Чудесно! – крикнул Мелч. – Нужно только решиться.

Мелч вновь поднялся в гимнастический зал первого этажа, полностью одетый, ощущая бодрость и силу. И вновь его вела музыка.

Фрэнсин, сбросив туфли, танцевала на баскетбольной площадке – серьезно, с уважением к грации, которой одарил ее Бог.

Послышались фабричные гудки – одни близко, другие далеко, но все они звучали печально.

– Обеденный перерыв, – сказал Мелч, выключая проигрыватель.