– Вообще, всю жизнь меня звали «Вика», но я не против изменений, так что можете звать меня так, как вам больше нравится.

Но в своих мыслях я возражаю насчет «Викки». Это звучит слишком по-детски, а я уже, ввиду недавних событий, больше не ребёнок.

– Может, просто «Ви»? – предложила Мэри.

– Мне нравится, – и мне действительно по душе такое имя, а, точнее, его сокращение: броско, кратко – то, что нужно.

– Окей, Ви, не могла бы вернуть мне бумаги, что я тебе давал, – попросил Питер.

Я как-то не заметила, что несу их уже большую часть дороги.

Протягивая документы парню в руки, краем глаза заметила содержание бумаг, которое гласило: «Суд принял решение…». Это всё, что мне удалось разглядеть, прежде чем Питер забрал судебное решение. Да у этих ребят скелетов в шкафу не меньше, чем у меня. Думаю, нам предстоит очень долгая беседа, чтобы мы могли знать, с кем имеем дело. Если, конечно, хотим иметь.

Суд. Хм, интересно.

Остальную часть пути мы не говорили, и чем ближе подходили к высотке, тем больше людей вокруг нас становилось.

Интересно, что мы будем дальше делать. И зачем нужно было приезжать сюда, к ним домой? Неужели, они не понимают, что за нами могла быть погоня или, может быть, они смогли найти контакты Питера, ведь он работал барменом в том месте. И тут я почувствовала новый укол совести.

– Мне жаль, что так получилось. Теперь тебя уволят из-за меня, – обратилась я к парню, посмотрев ему в глаза. Но он только рассмеялся.

– Уволят? Слышь, Мэр, ты меня уволишь или мне самому это сделать?

– Расслабься, я просто вычту этот инцидент из твоей зарплаты.

– Хотите сказать, что это ваш бар?

– Ну да, мы его владельцы, так сказать, семейный бизнес, – подтвердил парень.

– Бар построил наш дед, а потом отдал нашему дяде, и поскольку у дяди нет детей, то «баронаследование» досталось нам, – продолжила за брата Мэри.

– На самом деле, сначала только мне, но я слишком сильно люблю свою сестру, поэтому разделил владение с ней.

– Да ты просто терпеть не можешь возиться со всей этой документацией, вот и перекинул всю работу на меня.

– Есть такое, – прошептал Питер, подмигивая мне.

Наверно, мои щёки стали такими же розовыми, как мороженное девочки, что промчалась на роликах мимо нас.

– Если честно, я не запомнила его название, – скорее, я его даже не увидела.

– «Двадцать три», – одновременно ответили брат с сестрой.

– А что это значит?

– Это значит, что нас с братом двое, а с тобой нас уже трое. То есть сначала было два, а потом три.

– Двадцать три, – закончил Питер, переглядываясь с сестрой, – чтобы прийти к нужному результату логика не нужна.

Чё? Я видимо не понимаю этих ребят гораздо больше, чем думала. Можно предположить, что они сумасшедшие, которые сбежали из психушки, ну или которые просто не добежали еще до неё.

– А вы, ребят, не думаете, что нас могут найти если не по машине, то по вашему бару?

– Нет, – ответил парень, – это исключено. Никаких бумаг хоть с какой-нибудь информацией о нас не хранится в баре. Ни имён сотрудников, ни имён владельцев. А раз за нами не было погони…

– То нас не смогут найти, – подхватила девушка. – И тем более, в этот бар ходят только «свои» люди, поэтому этим паренькам будет не просто узнать вообще хоть что-нибудь.

– Ясно.

Дойдя наконец-то до высотки, я почувствовала себя гораздо спокойнее. Будто этот дом – самое надёжное место, которое только можно было найти. И вот каких-то пять минут, и меня никто и ничто не найдет: ни опасность, ни люди – абсолютно ничего.

Кого я обманываю?

Остановившись перед зданием, я посмотрела наверх, будто хотела увидеть какой-то знак. Но в небе только парили птицы, и солнце светило как никогда ярко. Сегодня прекрасный день. Прекрасный день, чтобы остаться в живых этим двоим.