Наш мир относителен, его реальность зависит от нашего сознания.

Альберт Эйнштейн

Теперь мозг был оцифрован, но что дальше, что с ним делать? Это всего лишь огромный набор данных и не более того, просто мертвый винчестер с информацией. Не удавалось воссоздать способность электронных чипов совершать те самые действия, что происходят у человека в мозгу, ну не получалось и все. Были попытки объединить электронику и живую материю. Да, сигналы срабатывали и были похожи на мозговую деятельность, но и все… Живые клетки надо было поддерживать именно в живом состоянии, а это опять тупик, да и пара клеток, пусть даже их будет сотня, все же не мозг.

Как много в мире было совершено случайных открытий? Да сплошь и рядом: антибиотик, микроволновая печь, кардиостимулятор, суперклей, виагра, тефлон, ЛСД, струйный принтер, вазелин, нержавеющая сталь, динамит… Да этот список можно продолжать до бесконечности. Порой бьёшься над одним, а получаешь другое.

Охладитель для компьютерных процессоров был похож на желеобразную голубую субстанцию. Она подавалась под большим давление в распылитель, и чем выше давление, тем ниже температура на выходе. Охладитель не испарялся, он находился в герметичной капсуле, которая крепилась к огромной с ладонь микросхеме. Повреждение в целостности структуры охладителя привело к тому, что его часть вытекла и замкнула микросхему. И тут охладитель под сухим названием Pull вдруг заиграл. По нему прокатилась волна из триллиона микровспышек, тёмно-голубая жидкость засветилась и сразу погасла, но процессор прореагировал на нее и выдал свои совершенно непонятные данные.

Инженеры попытались объяснить причину столь стремительного взлета в показателях расчетов, но не смогли. Тогда повторили случайный эксперимент, теперь они были готовы, и все повторилось. Быстродействие процессора, пусть на секунду, но буквально зашкалило. Охладитель Pull изменил микрочипы.

Теперь это была не жесткая структура, как ранее у ЦПУ, а маленькие, порой по размеру не более одного квадратного миллиметра, ячейки. Они комбинировались, составлялись в блоки, а блоки в зоны, а зоны в системы и т.д. Подаваемый сигнал перераспределялся между ячейками и как в человеческом мозгу начинал совершать свой путь. Изначально задача состояла только в одном: чтобы сигнал-копия в Pull (название так и оставили), на выходе соответствовал оригиналу, что использовался в человеческом мозге.

После получения первых положительных результатов двинулись дальше. В сочетании с электронными блоками, которые хранили память, Pull позволял создать алгоритм хауса. Сигнал самостоятельно бродил в памяти, считывая те или иные показатели, и на основе полученных данных выдавал пока еще непонятный, но результат.

Бевис видел в этих цифрах какую-то красоту, они были ему понятны, он встречался с ними многократно, но тогда следил за работой мозга, а теперь проводил эксперименты с новыми блоками памяти на основе Pull. Они были похожи как два близнеца, только один живой, а другой… Он даже не знал, как правильно назвать Pull. Электронный? Нет, это не так, там не было ничего электронного, просто кристаллы, распыленные до состояния наночастиц в охладительной жидкости. Но именно они все и меняли.

Это был новый жидкий процессор с огромным потенциалом. Бевис и его команда создавали структуру искусственного мозга. Ячейка за ячейкой. Между ними сотни тысяч связей, блок к блоку, зона к зоне и все это к основному процессору. Бевис восхищался своим творением, вот он перед ним, пусть огромный, по размерам с комнату, но это точная копия структуры мозга.