– Что, Заноза Грайверса уже насилует какого-то несчастного выпускника на глазах у изумлённой публики прямо посреди читального зала? – невозмутимо осведомился Маерс.

– Она мне нахамила.

– Ужасно! Просто непоправимо!

– Прекратите паясничать, профессор, – Кэтрин разозлилась не на шутку. – Если история просочится за стены «Звёздочек», будет грандиозный скандал!

Когда ежедневные стычки деканов перерастали во что-то действительно серьёзное, коллеги переходили на обоюдно-раздражающее «Вы».

– Вот уж не думал, что в данной ситуации вас, многоуважаемая профессор Маффи, волнуют сплетни. Я надеялся, что вы обеспокоены состоянием мисс Миховски, а не тем, что там скажут в министерстве, – закончив тираду, Маерс отстранил Кэтрин и быстрым шагом продолжил свой путь в аудиторию.

Медсестра Лейз, измерив температуру, давление и проверив основные рефлексы Надин, отпустила её к себе. Сознание девушки почти пришло в норму. Она отчётливо помнила, как надерзила Маффи, как по-идиотски вела себя в санчасти.

Сделав несколько шагов, Надин остановилась, и её осенила мысль: «Вот оно – действие наркотиков. Мир кажется нереальным – компьютерной игрой, в которой можно переиграть неудавшийся уровень». Голова трещала, словно в ней бесы играли на барабанах, при мысли о еде к горлу подступила тошнота.

«К чёрту завтрак, срочно под душ, чем холоднее, тем лучше. Больше никаких «коктейльчиков!» – пообещала себе Миховски, отпирая дверь своей комнаты.

К счастью, соседки не было, и Надин пошла в ванную комнату. Простояв под душем минут сорок, девушка расслабилась и на автопилоте добралась до кровати, абсолютно забыв про то, что после выписки ей надо было явиться к декану. Вместо этого её одолевали абсолютно другие мысли: ей привиделись полуголый Алан, пошловато посасывающий указательный палец, намыленный Генри, нежащийся в джакузи, и почему-то профессор Маерс, медленно поглаживающий себе пах. Надин перевернулась на другой бок и похлопала себя по щекам, пытаясь избавиться от пошлых образов. В этот момент её затошнило, Надин рванула в туалет, но неожиданно её накрыла волна гомерического хохота – она думает о мужчинах! Её метания привели разум в состояние истерики, которая продолжалась около двух часов. За это время в её виртуальной постели побывали почти все выпускники мужского пола, а потом ей чудилось, будто Тьер и Маффи отчитывают её за то, что она посягнула на их ухажеров.

День тянулся в тщетных попытках избавиться от мучившего девушку бреда и провалиться в царство Морфея. Ближе к вечеру она увидела себя в зеркале и ужаснулась: тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо серо-зелёного оттенка, спутанные волосы, искусанные губы.

«Смерть и то лучше выглядит», – подумала Надин. В этот момент раздался уверенный стук в дверь:

– Надин, ты жива? Просыпайся, скоро ужин! – по всей видимости, это была Алисия.

Надин лишь хрипло простонала.

– Да, по твою душу справлялась Маффи, ты бы зашла…

– Чёрт… чёрт… чёрт, Маффи! Я забыла зайти к декану! Она убьёт меня, а тело сдаст на органы…

Надин привела себя в относительный порядок и отправилась на ужин, шарахаясь ото всех и боясь столкнуться с собственным деканом – извиняться и оправдываться после жуткой ночи и отвратительного дня не было никакого желания.

Плюхнувшись на своё место за столом, Надин машинально потянулась за кофейником.

– Паршиво выглядишь, – подколола её Алисия.

– Отстань, мне и вправду хреново, – чуть не перелив через край кофе, огрызнулась Надин.

– Ты выяснила, что там с тобой сотворил Миллиртон?

– В общих чертах. Не хочу говорить об этом.

– Надин, – к ним подсела Мэри Перкинс, – ты не забыла про Маффи? Я сейчас наткнулась на неё в коридоре, и она просила напомнить, что ждёт тебя в деканате.