– Ты опытный мореплаватель, Олаф, – сказал Гуннар, – зачем тебе так рисковать?

– Так ведь мы не будем плыть без груза, – усмехнулся Олаф, – думаю, часть оружия станет достойной оплатой за то, что я приведу корабль в фьорд Нуки.

– Если вы доведете корабль во фьорд Нуки – двадцать лезвий и десять щитов станут вашими.

– Достойная награда, мой тэн, – прохрипел старик.

– Если мы сумеем поделить ее между собой, – усмехнулся Олаф.

– Сумеем, – уверенно ответил я, уже прикинув, что наверняка половину или около того попытается заграбастать себе Олаф. Ну и хрен с ним! У меня уже и так кое-чего подсобиралось. А пока плывем, может, еще чего себе присмотрю.

– Тогда решили, – кивнул Гуннар, – мы загрузим ладью, и вы отправитесь.

– А вторую? – спросил я.

– Вторую мы сожжем, – ответил Гуннар, – из нас всех только Олаф надолго выходил в море.

– Ты сам не раз был в походах, Гуннар, – ответил Олаф.

– Как воин, – поправил его Гуннар, – я никогда не был на весле и не правил парус.

– Значит, решено! – проскрипел старик. – Начинайте таскать оружие к кораблю – у нас не так много времени…

– Сначала нужно сложить мертвецов на вторую ладью и сжечь ее, – сказал кто-то.

– Мы не можем себе это позволить, – заявил старик, – наши воины видят нас и знают, что мы задумали – они поймут нас и простят. А воинов ярла, которые ступили на нашу землю и умерли от наших мечей, пускай ярл и хоронит.

– Орт будет недоволен! – проворчал кто-то.

– Наш хирд смог в честном бою победить воинов с двух драккаров – ответил старик, – Орт будет недоволен, если мы попросту потратим время, которое он нам дал.

Все одобрительно загудели.

Мне доверили очень важную задачу – управляться с рулевым веслом. Вот только пока в этом особой необходимости не было: Олаф сам справлялся с парусами, а старик, до этого лежавший пластом, вдруг оживился и, кряхтя, пытался ему помогать.

Все-таки мы в игре и вряд ли для заживления раны было необходимы недели или даже месяцы – если дети здесь вырастали буквально за несколько месяцев, то и раны заживлялись быстро. Не зря ведь я соврал брату о том, что меня не зацепило в бою.

Я украдкой оттопырил край «рубахи» и рассмотрел рубец – вот и все, что осталось от моего боевого ранения.

Кстати, о брате. Судя по его выражению лица, он собирался бросить вызов Хрольфу, если со мной что–то случится. Более того, перед боем он как мог «сигналил» мне, чтобы я не влезал в драку. Однако не решался сказать мне это прямо (видимо, это как–то нарушило бы местные обычаи). Впрочем, после моей победы с брательником состоялся короткий, но довольно эмоциональный разговор, в ходе которого выяснилось, что на нашей ферме осталась его жена и ребенок, которых он отправился забирать. Мы условились, что встретимся либо в главном поселении острова – славном Лейре, либо же увидимся у отшельника.

Брат не горел желанием уходить с нашей фермы, но мне с горем пополам удалось его переубедить. Если сюда вновь придут воины ярла (а они придут), то вряд ли его оставят живым. Как и его жену, моего племянника. Нет, может, им и оставят жизни, но в таком случае им всем предстоит тянуть лямку треллов, рабов.

И брат прислушался к моему мнению.

Впрочем, если говорить откровенно – на данный момент меня мало заботило то, что с ним случится. Ну не испытывал я к нему никаких эмоций. Не испытывал и все.

Вот, к примеру, тот же старик, при первой встрече клявший меня последними словами, но вступившийся после боя, тем самым позволивший мне заслужить уважение воинов, был для меня ценным союзником. Как и Олаф, решивший принять участие в моей авантюре с драккаром (и без которого вряд ли бы Гуннар вообще позволил эту самую авантюру).