– Я сделал два клинка, – ответил Агнар. – Оба из слитков металла одной варки.

– Кому ты сделал второй? – ревниво поинтересовался Хрольв.

– Себе. Странно кузнецу-оружейнику не иметь хорошего оружия.

Прежде один из самых удачливых и дальновидных викингов, а теперь – вассал короля Карла Простоватого, любовно осматривал оружие, но не мог найти изъяна. Гарда и «яблоко» были покрыты узором из ямок и линий, на первый взгляд простеньким, но таящим в себе древнее заклятие удачи, претворенное в форму, которую время сделало священной. Обмотанная кожаной полосой рукоять лежала в руке как влитая.

Благодушие Хрольва бросалось в глаза не только тем, кто хорошо его знал, но и сторонним наблюдателям. Даже валландцы перестали испуганно жаться по стенам, и Агнар решился:

– У меня есть к тебе просьба, конунг.

– Слушаю. – Тот не отрывал взгляда от нового оружия.

– Отпусти меня.

– Куда?

Молодой викинг пожал плечами.

– Просто. Отпусти. Мне, откровенно говоря, невмоготу сидеть на одном месте. Я кузнец, но не только. Еще я воин.

И снова в густой бороде вспыхнула усмешка, проницательность и пронзительность которой трогала сердце даже тех, кто считал, будто чужое мнение не для них. Когда Хрольв улыбался кому-нибудь, тому казалось, будто его видят насквозь. Впрочем, почти так оно и было. С годами этот викинг стал настоящим душеведом, мысли и настроение он читал, будто звериные следы на снегу, и сила его духа была такова, что он способен был вторгнуться в сознание собеседника, продиктовать ему свою волю. Пешеходу некоторое время назад перевалило за пятьдесят, почти всю жизнь он водил в бой отряды и людей знал как облупленных.

Впрочем, Агнар под его пронизывающим взглядом смущаться не собирался, даже если хевдинг действительно видит его насквозь. Он смотрел твердо и спокойно, тем самым давая понять, что отговаривать его бесполезно.

– Невмоготу сидеть на одном месте? Повоевать хочется, мир посмотреть? Как же ты еще молод…

– Не спорю, по сравнению с тобой, конунг, я молод.

Хрольв снова занялся своим новым мечом. Он опять осмотрел его, попробовал ногтем край, покрутил в руке.

– Ни на волос не тяжелее, чем надо… Да, я тоже когда-то был таким, меня тоже тянуло из дома в походы. Я понимаю твое желание. Однако отпускать хорошего кузнеца… Здесь, в Валланде, они не делают узорчатую сталь. Хорошее оружие возят из соседних королевств. И лишиться такого мастера, как ты…

– Я еще не мастер. Мой дядя куда искуснее. Если бы не он, я не смог бы сделать все как надо.

Родбар поджал губу.

– Староват я уже молотом махать.

– К тому же, подрастает мой брат. Он хоть и моложе меня, но смышлен и кое-что уже умеет.

Хрольв задумчиво покачивал рукой с мечом и внимательно разглядывал Агнара, будто примеривался – стоит ли рубить, или пока подождать? Он как никто понимал, что юношей, рвущихся в дальние страны, к испытаниям, впечатлениям и богатой добыче, сдерживать бессмысленно. Такова уж природа человеческой натуры, что молодость тянет из дому, к какой-то новой жизни, о которой искатель приключений даже и представления не имеет, и лишь годы способны подтолкнуть его к поиску покоя и размеренной жизни.

– Хороший меч, – многозначительно произнес он, не отрывая взгляда от Агнара, который хоть и умел сохранить душевное равновесие в любой ситуации, но здесь все-таки слегка забеспокоился. Только бога могли знать, что там на уме у правителя Нейстрии. – Ты готов ответить за качество своей работы?

– Разумеется, – бестрепетно и даже с некоторым удивлением ответил Агнар.

– Я так понял, что для себя ты сделал точно такой же клинок?

– Да.