– Мне нужен хороший воин, – невозмутимо ответил друид.

– Зачем?

– Ты все узнаешь. Со временем.

– А пока чем я буду заниматься?

Старик отер пальцы о край плаща, наброшенного на плечи, и слегка развел руками.

– Чем хочешь. Советую не соваться туда, куда тебе посоветуют не соваться. Далее – не трогать чужое имущество и чужих женщин. И не советую пытаться бежать, если, конечно, ты себе не враг. Поверь, я принял должные меры предосторожности, – друид смотрел на Агнара с легкой насмешкой в глазах, и скандинав почувствовал, что в его душе все закипело. Этот чародей считал своего собеседника не более, чем заносчивым мальчишкой.

Однако ему не следовало показывать своих мыслей. Пусть думает, что убедил.

А в голове медленно формировался план. Так или иначе, прежде чем пускаться в бегство, следовало познакомиться с местными обычаями, чтоб не попасть впросак, и выучить язык. Очевидно, далеко не все местные обитатели будут разговаривать с ним вот так, как этот друид, используя его же собственную память. «Что явно к лучшему», – добавил он мысленно, едва заметно поеживаясь – его внутреннему взору представились почему-то тонкие и гибкие бледные пальцы, шарящие в его голове, а потом перебирающиеся в грудь, к сердцу.

Старик смотрел на него с равнодушным интересом, будто догадывался, о чем он думает.

Агнар протянул руку и взял с блюда большой ломоть мяса, уже успевший остыть. Нанизав его на кончик длинного и тонкого бронзового ножа, который лежал у блюда, он поднес его к углям в красивой кованой жаровне и подогрел. Когда на угли стали падать капли жира, он снял кусок с ножа и с аппетитом откусил.

Мясо было просто великолепное.

Молодой мастер вернул собеседнику высокомерный, насмешливый взгляд. Свою душевную независимость он не собирался уступать никому, даже самому лучшему чародею.

Селение, куда привели пленника, оказалось довольно большим – целых восемь домов, в каждом из которых обитало по большой семье, состоящей из главы семьи и его взрослых детей, уже самих успевших завести отпрысков, а иногда и внуков. Подобные большие семьи были знакомы Агнару, на родине которого под крышей длинных домов зачастую обитало вместе четыре или пять поколений. Правда, подобное встречалось нечасто, поскольку скудный надел земли не мог прокормить тридцать-пятьдесят человек, повзрослевшим детям приходилось отправляться на поиски своей доли и своей земли.

А здесь, где люди по большей части жили за счет своего скота, да и земля была намного щедрее, целые кланы обитали вместе. Вместе строили дом, вместе воспитывали детей, пряли и ткали на всех и вместе шили одежду. Каждый делал то, что умел делать лучше всего, и в результате всем было легче справляться с хозяйством. Известно, что большая дружная семья выживает легче, чем маленькая.

Попытавшись оценить ситуацию непредвзято, молодой мастер понял, что обитатели этой деревни ему, пожалуй, нравятся. Как ни труден был путь взаимного понимания, скандинав очень быстро сообразил, что их взгляды на жизнь очень похожи на привитые ему с детства. Продираясь сквозь трудности чужого языка, викинг пытался общаться с местными мужчинами – они отнюдь не чуждались его только потому, что он был рабом. Конечно, во время трапезы его сажали ближе всех к двери, но как раз на это Агнар не обижался. Почетное место нужно заслужить.

Молодой мастер скоро узнал, что этот народ называет себя белгами и понятия не имеет о множестве вещей, которые знает он. Например, о короле Карле Магнусе, о таких городах, как Румаборг, Миклагард, Йорсалаборг.[4] Удивленный, Агнар перебрал те названия, которые должны были быть знакомы обитателям Британских Островов. Однако и о Лундуне, и о Йорвике, и о Дюпплине