– А что?.. – начал Гарри. Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос.
– Мне нездоровится последнее время, – сказал он. – И помогает только это питье. Мне очень повезло работать вместе с профессором Снейпом, немногим волшебникам под силу сварить такое сложное зелье.
Профессор сделал еще один глоток, и Гарри вдруг безумно захотелось выбить кубок у него из рук. (ГП/УА)
По крайней мере Снейп может утешаться тем, что на вкус зелье отвратительное, хотя, может, будь его воля, он бы сделал его менее мерзким, – не для того, чтобы угодить Люпину, а чтобы тот точно его выпил. И вновь Гарри принимает благодеяние Снейпа за попытку убийства, – логично, что он не в состоянии увидеть в преподавателе Зельеварения что-либо, кроме его дурного характера. В свои тринадцать лет Гарри еще не понимает, что порой можно помогать человеку, которого ненавидишь.
Тем временем все вокруг неустанно напоминает Снейпу о Мародерах. Поттер Второй, как две капли воды похожий на Поттера Первого; Сириус Блэк, который то и дело прорывается в замок; обосновавшийся в учительской Люпин, и – Роулинг очень тонко намекает, что после того, как Люпин подговорил Невилла высмеять его так, как могли бы это сделать Мародеры, Снейп мысленно начинает соотносить последнего с Питером Петтигрю. Даже Гарри отмечает, что на родительских фотографиях Питер Петтигрю «чем-то напоминал Невилла Долгопупса».
(ГП/УА) И когда Снейп видит Гарри и Невилла в школе в день прогулки в Хогсмид, то начинает думать, что они оба собираются сбежать туда через статую одноглазой ведьмы.
– А что вы двое делаете здесь? – спросил Снейп, резко остановившись и переводя взгляд с одного на другого. – Странное место для встречи…
К крайнему беспокойству Гарри, Снейп смерил взглядом сначала двери по обе стороны коридора, а затем – одноглазую ведьму.
– У нас тут… не встреча, – сказал Гарри. – Мы просто… столкнулились.
– Неужели? – переспросил Снейп. – У вас, Поттер, есть свойство возникать в неожиданных местах, и вы крайне редко оказываетесь там без причины… (ГП/УА)
Пусть знания Снейпа не точны, однако его подозрения насчет Гарри пугающе верны: мантия-невидимка и Карта мародеров присутствовали в его жизни дольше, чем в жизни Гарри. Читателю может быть и грустно, и смешно оттого, как сильно Снейп ошибается насчет простодушного Невилла, который пусть звезд с неба не хватает, однако во всем остальном не имеет ничего общего с Питером Петтигрю. Возможно, любой, кто обращался со своим учеником так же плохо, как Снейп с Невиллом, лелеет порожденную чувством вины тайную надежду однажды узнать, что этот человек далеко не безупречен.
Через месяц Гарри с ужасом узнает, что Снейп заменяет захворавшего Люпина на уроках Защиты от Темных искусств. Проигнорировав (и злостно раскритиковав) первоначальный план занятий, Снейп уходит намного дальше по учебнику и задает классу вопросы об оборотнях. Ответов не знает никто, кроме Гермионы, на которую он не обращает внимания.
– Дааа, никогда не думал, что увижу целый третий курс, который не в состоянии опознать оборотня. Я проинформирую профессора Дамблдора, как сильно вы отстали…
– Сэр, позвольте мне, – сказала Гермиона, так и не опустив руку, – оборотень отличается от настоящего волка очень немногим. Нос оборотня…
– Мисс Грейнджер, вы уже второй раз отвечаете с места, когда вас не спрашивали, – холодно сказал Снейп. – Еще минус пять очков Гриффиндору за то, что вы такая невыносимая всезнайка.
Гермиона густо покраснела, опустила руку и потупила взгляд, в ее глазах стояли слезы. (ГП/УА)