– Чегой вы с утра чаи гоняете?

- Окстись, Никитична, уж обед наступил, – ответил расслабленно Потапов.

- Ты лучше сядь, – строго объявил Рыжов, - дела, вишь, в мире серьезные.

- Чегой-то? – подозрение из глаз старухи никуда не ушло, но за табуретку она присела. – Ась по телевизору чего сказали?

- Да какой телевизор Никитишна, – пробурчал Сергей. – Солдатиков на дороге видели? Во! Беда у нас!

- Николаич вот уезжает с женой к своякам, – веско добавил старик.

- Ой! - старуха по привычке закрыла рот рукой, почуяв нутром серьезное. – Да как же это?!

- Не суетись, Мария! – Рыжов изменил своей привычке и назвал жену по имени. – Видишь, дело-то такое, секретное. Скажи спасибо Сережке, он человек служивый, иклюзив какой добыл, вот сидим, кумекаем. Такое дело насухо сложно разобрать.

- Ох, ах ты! – старуха намек поняла и вскоре на столе самовар потеснили запотевший прозрачный шкалик и немудреная деревенская закуска: прошлогодняя капуста, грибочки в сметане, вскрытые рыбные консервы. Чуть позже старуха с гордостью добавила испеченные утром шанежки, покрытые толокном. Фирменный рецепт их семьи.

- Хорошо пошла, – старик добавил по третьей.

- Подожди, Ефимыч, не части! – Сергей уже малость размяк, но голову еще не терял. Но боже, как не хотелось выходить из этой уютной кухоньки и окунаться в уже начинавшую пугать реальность! – Надо ж народ как-то предупредить.

- А чего как-то? Уже.

- Чего?

Старик хитро улыбнулся:

- А ты Никитишну здесь видишь?

- Ох, ты ж ясный пень! – Потапов подскочил как ошпаренный. – Да она же всей деревне, поди, растрещала! Мне же по большому секрету!

- Садись давай, по секрету! Молод ты еще, Сережка. На власть чего надеяться? Разви ж она когды за людей вступалась? Мы для нее мелкие щепки, так что пусть так, чем никак.

Потапов внезапно осознал, что старик на самом деле прав, и сел на место. Опростав стопку ледяной водки, он облегченно вздохнул, хоть одна из проблем долой с плеч. Люди сами решат, что да как. Не вчера и не пальцем деланные, разберутся.

Старик задумчиво пожевал шанежку, затем махнул рукой:

- Николаич, подь за мной!

Они вышли в коридор и спустились по трескучей лестнице вниз. Дом у Рыжовых был раскинут широко, это сейчас старики жили практически на кухне. В подвале Борис Ефимович свернул к темному углу, отодрал от пола доску и достал оттуда длинный брезентовый сверток.

- Еще в смазке, – довольным голосом пробормотал старик, и к великому удивлению Потапова передал ему в руки настоящее охотничье ружье-вертикалку.

- Ты чего, Ефимыч?

- Держи, с прошлых лет осталось. Сам понимаешь, когда смутные времена настают, всякое дерьмо наверх всплывает. Счас патроны поищу. Да ты не менжуйся, у тетки ведь твоей участковый родственник какой?

- Ага, – кивнул все еще не отошедший от удивления Потапов.

- Ну! Вот и оформит официально задним числом. А ты человек служивый, как обращаться с оружием обучен.

- Ну, Ефимыч, удивляешь ты меня! – поднял очередную стопку Потапов. – Откуда дровишки?

- С лесу вестимо, – поддержал шутку старик. – Ты маленький ищо тогда был, а мы после Мишки Меченого хлебнули лиха. Тебе еще пригодится, только ты его вечером по темноте забери.

- Понял, не дурак, – Потапов отставил в сторону стопку и задумался. – А ты сам куда, Борис Ефимович? А то давай с нами!

- Да куда там! Здесь останусь. Если что, старший сын заберет.

- Он у тебя вроде офицер, в Росгвардии служит?

- Служит, – кивнул старик. – Да здесь, пожалуй, останусь, помирать на родине лучше.

- Что ты помирать-то собрался?

- Дык старый я уже, Сережка. Да ты не огорчайся! Я достаточно пожил, с весны семьдесят пятый годик пошел. Всяко было, в лихие времена помотался по стране, дай бог каждому. Я ж плотник. Да ты знаешь!