– Встал небесный тын от земли до небес,

С Севера на Юг, с Востока на Запад.

Встал и оградил нас от огня и меча.

От мысли вражеской, западни подготовленной.

И будто взметнулись ввысь невидимые стены, разделившие жертв и нападавших. Радамила изо всех сил поддерживала их, питая всеми силами, какие у неё были. В этот момент я смогла присоединиться к ней, будто встав у неё за спиной и укрепляя её волю, державшую защиту. За мной стояла бабушка, дававшая силы нам обеим. Но мы понимали, что долго такая стена воинов не сдержит.

Она действовала на их восприятие мира, и воинам казалось, что перед ними преграда. Поскольку их разум был изменён колдовством, то и магическую стену они чувствовали. Но физический мир всё равно был сильнее тонкого, хотя бы потому, что он материален. И поэтому надо было снимать морок, которым был затуманен их разум, чтобы они сознательно остановились.

Находясь далеко от места событий, я не могла помочь сыну в поиске и определении нападавшего. На таком расстоянии считать защищённого магией колдуна было тяжело. Но я верила, что Милослав справится.

Милослав тем временем тянулся к мыслям воинов, что шли на них с оружием. В момент атаки закрывающая их разум пелена спала, и за их намерениями была чётко видна та земляная стена, с которой волхв был уже знаком. За ней прятался тот, кто организовал нападение.

Богдана тоже шла вслед за мыслями волхва. Она помнила эту серую стену, от которой, казалось, несло холодом даже в жаркий день.

Теперь им надо было пройти сквозь неё и дотянуться до того, кто управлял нападавшими, чтобы подавить его волю. Тогда его воздействие на воинов закончится, и они вновь обретут свой разум.

Милослав понимал, что им надо продержаться как минимум до того времени, пока наверх не доберутся воины снизу, которые уже спешили на помощь. Но в этом таилась ещё одна опасность. Заключалась она в том, что подошедшие на выручку тоже могли попасть под морок. Недаром враг использовал видение земляной стены: от неё равномерно шло воздействие на разум, и оно поглощало всех дружинников, кто находился рядом с молодой троицей. А значит, поднявшиеся воины могли только усилить опасность, присоединившись к нападению.

Светозар избежал этой участи, так как на него это воздействие изначально не настраивалось. Враг работал над сознанием дружинников, которое во многом схоже, ведь воины живут, спят, едят, тренируются вместе. А княжич всё же обладал другой энергией и не входил в общность воинов.

Милослав тем временем нащупал тонкое место в стене, разделяющей его с главным врагом. Он решил преодолеть её.       Но провалившись в сырую землю, волхв будто попал в ловушку. Ему было нечем дышать. Комки земли забивали его ноздри и рот и не давали вздохнуть. И каждый вздох отдавался болью во всем теле.

Нападавшие тем временем уже обступили своих жертв. Подойдя совсем близко к молодым людям, дружинники уставились на них пустыми глазами. Пока воинов сдерживала возведённая Радой стена, она мешала им выполнить наказ, звучащий в голове.

Несмотря на опасность, Радамиле было больно видеть своих друзей такими. Ведь они сейчас не принадлежали себе.

Светозар в это время докатился до подножия холма, и к нему тут же подбежали воины. Они помогли княжичу подняться. Всё его тело болело. Острая боль в руках и ногах говорила о том, что он сильно ушибся.

– Я должен вернуться наверх, – прохрипел он сбитым дыханием, выплёвывая изо рта комья земли и травы.

– Там слишком опасно, Светозар, – сказал воевода, оставшийся внизу за старшего, – пока лучше быть здесь. Демид с Белозаром и воинами помогут Радамиле. Если ближайшие к ней охранники не придут в себя, то их придётся уничтожить, а значит, там будет много крови и огня. И я не могу отпустить вас туда.