– Тогда через год заплатишь хускарлам по четыре марки, хольдам по шесть, мне – пятнадцать! Снедь, пиво и доли, как подобает! Согласен, конунг?

– Зачем мне такие расходы, ярл? Я здесь варягов наберу, которые за оплату вдвое ниже той, что ты требуешь, с радостью ко мне присоединятся!

– Посмотри на моих хирдманов, конунг! Таких ты здесь не найдешь! Все опытные, прошедшие через множество схваток и славных битв!

– С этим я согласен, викинги у тебя и правда славные! Поэтому и предлагаю по три с половиной марки хирдманам, по шесть хольдам и двенадцать тебе!

– И полное питание с пивом?

– Мяса с выпивкой будет вдоволь! Ну что, по рукам?

– По рукам! Согласен! – сдался Биргер.

– Боги нам свидетели! – воскликнул Хельги. – Наш договор нерушим!

– Нерушим! – подтвердил ярл Биргер и протянул свой меч конунгу рукоятью вперед.

Хельги принял его, и тут же вернул, ловко крутанув рукой, так же рукоятью к ярлу.

Сорок восемь свеев поступили на службу.

– Завтра утром выступаем! – громко объявил конунг.

Чуть позже Хельги подозвал к себе скальда Торбьерна Ветра.

– Торбьерн, у меня будет для тебя задание! – проговорил Хельги. – Приглядись к Биргеру и его хирдманам. Этот ярл хитер, как старый лис! Он ненадежен, может провернуть что-нибудь самостоятельно, а мне за него ответ держать перед княжичем. Войди в доверие к его викингам, выпей с ними, поболтай, стихи свои почитай. Я знаю, ты умеешь и справишься!

– Я понял, конунг! – скальд кивнул. – Все сделаю, как надо. Присмотрю за ними.

Всем войском сразу решили на Альдейгью не идти, нечего медведя в берлоге дразнить. Хитростью город брать нужно. Иначе запрутся бояре в детинце и выковыривай их потом оттуда. Только людей побьют зазря.

Есть надежда, что мятежники не знают еще о том, что Гостомысл позвал на помощь нурманнов. Поэтому конунг предложил такой план. На своем флагманском драккаре он идет в Альдейгью, спокойно причаливает к пристани и высаживается на берег. Его усадьбу, скорее всего, никто не трогал, не настолько он знаменит в городе, и с князем его вряд ли бояре ассоциировали. С малым хирдом самых опытных хускарлов Хельги постарается, если пропустят, конечно, войти в детинец. Типа, правителям подарки несет после фризского вика. А там – по обстоятельствам. Сразу всех резать или повременить с этим, конунг решит на месте. Главное – ворота удержать и княжеский терем взять. Остальное войско, вместе с княжичем, скрытно высаживается неподалеку от Альдейгьи и по сигналу рога врывается в посад, захватывает подворья предателей-бояр, а также их прихвостней. Грабить и убивать простой люд и лояльных Гостомыслу жителей конунг строго-настрого запретил. Добычи и так достаточно будет, ладожские самозванцы-правители совсем не бедные.

Княжич тут же воспротивился предложенному плану. Ему самому хотелось первым ворваться в свой город.

Конунг вздохнул. Мальчишка этот Гостомысл! И попытался объяснить княжичу, что как только его увидят в городе, будет потерян эффект неожиданности.

Княжич уперся.

Хельги задумался. Через пару минут лицо его прояснилось, и он сказал:

– Тогда вот как сделаем. Ты, княжич, чужие доспехи нацепишь и лицо под закрытым шлемом скроешь. И пойдешь со мной. Откроешься, когда я скажу! По-другому никак, я своих людей попусту губить не буду! Решай, согласен или нет? Или мы уходим, не обессудь!

– Согласен! Но я в первых рядах биться буду за свое право княжить!

Понятно, что героем юноша хочет быть, славы воинской жаждет. Чтобы никто потом не говорил, что князь за спинами дружинников прятался и наемных викингов.

– Гуннар, присмотришь за княжичем! – распорядился конунг. – Не отходить от него ни на шаг!