Ужин прошел замечательно, и гость уехал уже затемно. Он остановился неподалеку в Кармартене и даже пригласил к себе обоих Морганов и мистера Сорсби, пока Адмиралтейство не определило капитана в новое плавание. Сейчас же Алан остался в кабинете наедине с лордом Морганом – и не мог сдержать радости после такого вечера:

– Какой все-таки удивительный человек этот капитан Лувье! Я думал, он ничем не примечателен, а надо же – тоже интересуется магией.

Лорд Морган, в клубах табачного дыма и своем самом лучшем черном костюме, был и впрямь похож на персонажа таинственного романа, когда ответил:

– Да, Фрэнсис славный малый, он правильно сделал, что, в отличие от остальных, похвалил твой выбор деятельности, – вдруг лорд остановился и, словно давно хотел поднять какой-то очень важный вопрос, с заминкой продолжил: – Послушай… Ты ведь правда колдуешь так, как о тебе говорят местные? Сильнее, чем во всех сказках.

Пригладив разметанные в разные стороны волосы, мистер Сорсби кивнул:

– Да, именно так. Увы и ах. Моя магия непредсказуема, но всегда исполняется на ура. А почему ты спрашиваешь?

Наливая себе еще выпить, лорд Морган печально посмотрел на блики свечей, отражавшихся в узорах на стеклянном графине. Видно было, что этот разговор для него очень тяжел. Узоры на стекле задрожали.

– У тебя трясутся руки, Брин, – подозрительно сощурился волшебник. – Ты в порядке?

Лорд поставил графин обратно и с силой потер ладони друг о друга.

– Просто думал о…

Мистер Сорсби, однако, не дал ему закончить: он подошел к лорду и взял одну из ладоней, чтобы согреть ее своими руками. «Твои пальцы ледяные», – нахмурился мистер Сорсби.

Лорд Морган вздохнул:

– Мне нелегко дается разговор о магии такого толка, Алан. Я не уверен в том, что кто-то когда-то использовал магию в таких целях вовсе. Но… Я могу попросить тебя кое о чем? Просто… просто в знак благодарности за то, сколько времени ты уже здесь с нами, и, кажется, мы не самые худшие люди на свете.

Волшебник расплылся в улыбке:

– Вы самые лучшие люди на свете, не наговаривай на себя. Конечно, Брин, говори как есть. Чего ты хочешь?

Но лорд вновь погрузился в свои размышления.

– Брин? – аккуратно позвал его Сорсби. – Что ты желаешь получить?

Лицо лорда Моргана, обычно бледное, вмиг покраснело.

Не такой уж он и невинный, понял Сорсби. Но все равно не мог взять в толк, что за подтекст крылся за этим молчанием, дрожью и недосказанностью. Что же замышлял хозяин замка?

И вдруг лорд начал кашлять. О нет! Нет! Это уж точно не сулило ничего хорошего. Едва приступ одолел его, лорд тут же достал свой носовой платок и приложил ко рту – а когда кашель закончился, от Алана Сорсби не скрылись пятна крови на ткани – все эта клятая болезнь, подтачивающая бедного Брина изнутри! Волшебник снова бросился к нему:

– Ты хочешь выздороветь?! Чего ты хочешь? Просто скажи.

Румянец как рукой сняло. Вновь мертвенно-бледный, таинственный (позже красоту, которой обладал Брин, в обществе будут называть «байронической»), лорд Морган слабо улыбнулся:

– Алан… Возможно, моя просьба тебя удивит. Но, зная, кто ты сам, вряд ли она тебя шокирует. Ты кажешься… человеком, который уже много повидал в своих путешествиях по западу Британии. Человеком, который меня поймет как никто.

Боже! Час от часу не легче! ЧТО, черт возьми, имел в виду Брин? Чем он так боялся рискнуть, сказав вслух свое намерение колдуну? Неожиданно мистер Сорсби сам почувствовал, как жар хлынул к его щекам, словно чужая невысказанная тайна стала настолько очевидной, что больше не было смысла даже прибегать к словам… Мистер Сорсби и лорд Морган балансировали на пороге чего-то очень опасного, и только благодаря действию провидения могли быть сейчас спасены от окончательного падения. Однако, чуда не случилось и опасная просьба была озвучена.