Закрепив мотор, свистнул Чару и толкнулся от берега. Дернул дроссель и мотор заурчал сыто. Пора…

Лодка метнулась на стремнину и пошла вниз по течению. Чара улеглась на носу и зорко смотрела вперед, дед поглядывал по сторонам. Чуть погодя он увидел на небольшом каменистом островке лагерь давешних крикунов. Две цветастых палатки, шатер между ними, ближе к воде дымящийся костерок с таганом. На берегу маялся один из рыбачков – он бесцельно хлестал воду спиннингом, пытаясь выловить хоть что-то. Зря. Нет в этом месте рыбы, и не было никогда. Лодки на берегу не было – знать, ушли его друзья рыбачить, а его костровым оставили. Увидев Петровича, рыбак замахал руками, закричал что-то, но дед не расслышал из-за рева мотора. Кивнул только и отвернулся.

Зря они там табором встали. Пройдет в горах дождь, и сметет их в реку, как пить дать сметет. На обратном пути надо будет предупредить. Новички видать. Бывалые так орать не станут…

Причалив к берегу, Петрович легко выпрыгнул на берег, вытянул лодку и для надежности привязал ее к вбитому в каменистый грунт металлическому штырю. Затем подхватил вязанку канистр и поднялся по взвозу к стоящей за сараем старенькой «Ниве». Он всегда ее здесь оставлял. Ключи лежали под сиденьем, и деревенские об этом знали. Иногда брали, если срочно было нужно, и возвращали с полным баком – так заведено. Первым делом в магазин – старую покосившуюся избу с широким крыльцом и синими потрескавшимися наличниками. Там его дожидаются заказанные в прошлый приезд мука с сахаром и солью, чай, патроны…

Однако забрать свой заказ оказалось не так просто – в магазине топталась пара здоровенных молодых парней. Они громко разговаривали, требовали то одного, то второго. На прилавке уже стоял ящик водки, но они требовали еще.

– Не дам – маленькая, похожая на сердитого воробья Алёнка даже ногой притопнула.

– А чего не дашь-то? – изумлению ражего детины в десантном тельнике не было предела. – Деньги ж плачу, ну?

– Да что мне твои деньги? Всего ящик и остался, машина через два дня только. Меня мужики живьем съедят. Не дам.

Десантура (Петрович так его про себя назвал) хлопнул ладонью по прилавку, да так, что бутылки в ящике зазвенели:

– Ты мне голову не морочь, пигалица!

Он открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но тут заговорил Петрович:

– А ты, голубь, не шуми. Сказано – нет водки, значит ее нет.

– Да ты чего лезешь, дед? – парень всем корпусом развернулся к Петровичу, демонстрируя военную выправку и внушительных размеров кулаки. Петрович ловко обошел его, облокотился на прилавок:

– Алён, они тебе за водку-то заплатили?

– Н-нет – девчушка испуганно смотрела на Петровича.

– Ну вот и прибери, я попозже заберу – с этими словами он выложил на стол деньги. – Да и остальное тоже обратным ходом. А сейчас до Ваньки, конденсат заберу.