М. К. – Вы знаете, я, может быть, удивлю слушателей. Но я считаю, что слово революция в XX веке – анахронизм. Этот термин, который был адекватен к политическим событиям XIX века. Последняя революция, которая отвечала классическому понятию революции, это была Русская революция 1917 года. Все другие, так называемые революции XX века, а их произошло всего две – это Китайская и Кубинская революции – они уже были названы «революциями» по инерции, по аналогии. Есть такой термин – аллюзия: указание на признаки знакомого.… И по привычке это назвали «революциями». Фактически, они не отвечали модели революции. Больше революций не было. И я надуюсь, что в XXI веке революций не будет. Революция – это серьезный политический процесс, который обусловлен очень глубокими экономическими причинами. А самое главное, что они имеют своей целью смену политического устройства. Радикальной смены политического устройства. Таких целей сейчас никто не ставит. Если говорить о событиях, происходящих сейчас в Киеве, и тогда, когда эти события начинают называть революцией, по аналогии с так называемой «оранжевой революцией» 2004 года, то ни то, ни другое не было революцией. То есть ни «оранжевая революция», ни сегодняшние события на Майдане. По той причине, что эти события имеют другое название. Вполне адекватное. Это – политический мятеж. Это политический мятеж. Причем, если в 2004 году он имел целью смену государственной власти. И, как вы знает, это удалось. Потому что к власти пришли совершенно другие политические силы, которые попытались повести государство по определенному пути. То сейчас эта цель не ставится. Никто, ни одна политическая сила не декларирует, что она требует смены политической власти. Требование отставки премьер-министра, требование отставки даже президента – это в европейском масштабе обычное дело. Это обычное дело. Посмотрите эти демонстрации, которые проходя в Европе и Америке, с лозунгами – «Долой» президента такого-то, «Долой» правительство. Для современного протестного движения это обычное дело. Поэтому европейцы относятся к этому совершенно спокойно, заметьте. Они не воспринимают это, как из ряда вон выходящее. Вот, поэтому это отнюдь не значит требования смены [системы] власти. А другое дело, каковы движущие силы…?
Т.К. – Насколько …. это хаотичное движение?
М.К. – Да, насколько определенны движущие силы современных событий в Киеве и вообще в Украине? Это первое. Второе, каковы цели тех, кто стоит за этими событиями, в том числе и личные цели? И самое главное – какова причина протестного движения на Украине? Вот это серьезно. Потому что она есть – эта проблема. Но, к сожалению, ее пока игнорируют. Потому что процесс, который произошел между 2004 годом и 2014 годом, показал, что игнорировать эту проблему чревато серьезными последствиями. Вот в чем суть вопроса.
Т.К. – С точки зрения такого поворота событий, многие делят то, что происходит на Майдане, на два блока: на тот, который продержался несколько дней…
М.К. – Студенческий.
Т.К. – Да, студенческий. И на тот постоянный, в котором не понятно кто принимает участие.
М.К. – Понимаете, в вашем вопросе заключается два вопроса.
Т.К. – Да.
М.К. – Во-первых, что касается самого процесса «Евромайдана». Вы абсолютно правы. Он имеет две стадии, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Совершенно очевидно – это так называемый «студенческий майдан», который был не только «мирным», но он даже не был протестным. Поэтому те силовые методы, которые применило правительство по отношению к этому Майдану, были совершенно неадекватны. …Это показали дальнейшие события. Второй этап – это этап, так сказать, «силового Майдана». Тогда, когда… пришли туда другие люди, абсолютно другие люди. И они пошли на провокацию с властью. Ведь замете, что оружие не применялось ни с той и ни с другой стороны. И все методы, которые применяли «евромайдановцы», против «Беркута», например, имели исключительно провокационный характер. Они имели целью вызвать применение оружия. Они надеялись, что «Беркут» и власть применят оружие. Для подавления вот этого «сопротивления». Но, слава богу, хватило ума оружие не применять. Поэтому и с другой стороны его фактически не применяли. И все-таки это был «силовой Майдан». А третий этап, который мы сегодня наблюдаем с вами, можно назвать «пассивным». «Пассивное сопротивление» – термин, существующий в современных полит-технологиях, когда никто ничего не предпринимает, но в то же время не подчиняется власти. Демонстративно неподчинение власти.