– Подвигов Шадрин не совершал, но служит хорошо и воюет смело. Наш человек! – добавил к «интервью» лейтенант.

– Я уже знаю, после СВО пойду в военно-морское училище, буду служить…

По коридорам корабля разнёсся долгий пронзительный звонок боевой тревоги. Но вместо обычного киношного топота ног по палубам – только напряженная тишина. Корабль к бою готов.

По постам полетели команды, доклады, целеуказания, приказы на выполнение действий, снова доклады.

Я смотрел на своих интервьюируемых и думал о том, что такие молодые, по сути мальчишки, которых на гражданке отцы за сигареты ругают, и ведут себя, и воюют как тертые ветераны, спокойно и уверенно, не сомневаясь в том, что без них «Родину защищать было бы труднее».

– Два залпа по четыре, интервал – пять, между залпами – тридцать!» – прилетела в трансляции команда с ходового.

«Вжжух», ушла крылатая ракета, через пять секунд – «Вжжухх» вторая. Потом ещё и ещё.

Командир поста, отслеживая полет ракет на экране, поиграл желваками и тихо, словно в пространство, сказал: «Сегодня сбройны хлопцы будут плакать».

Прозвучали три длинных звонка. Голос старпома из динамиков приказал: «Команде осмотреться на постах и в отсеках. Начать приборку. Столовую личного состава приготовить к ужину».

Разрезая тёмную гладь моря, корабль описал циркуляцию и лёг на курс в сторону базы. На сегодня хватит.

Война войной, а ужин по распорядку.

Где мы – там победа!

Моря нет на Донбассе. Грязь.

Край передний размыт дождями.

Где-то здесь окопалась мразь.

Мы её из грязи достанем.

Закончились праздники, и мы продолжили делать свою работу (к слову сказать, мы и в праздники ее делали).

Несмотря на зимнюю непогоду, шторма, дожди и распутицу, ВСУ снова пытались вклиниться в лесополосу в центральной части зоны ответственности нашей морской пехоты. Уже который месяц мы утюжим врага у Крынок на Херсонском направлении, планомерно уничтожая его бессмысленные десанты. Сейчас, ближе к концу декабря, их энтузиазм спадает, а еще месяц назад пёрли как заведенные, надеясь непонятно на что. Впрочем, причину их «настойчивости» я приведу чуть позже. Думаю, в моих догадках есть доля правды.

В начале зимы штурмовые группы ВМС Украины всё стремились закрепиться южнее так называемого «малого леса» и пытались оборудовать там позиции. В результате огня нашей артиллерии и последующих вылазок разведгрупп, противник понес потери и отошёл на резервные позиции западнее. При этом восточнее «малого леса» штурмовая группа врага какое-то время занимала опорный пункт, где сидела под обстрелом наших ребят.

Отдельные отряды ВМС Украины пытались удерживать рубежи в лесополосе, вплотную примыкающей к нашим позициям. Отлично зная расположение их окопов и блиндажей, мы регулярно направляли к ним коптеры с системой сброса гранат. Это оказалось вполне эффективным способом воздействия на врага – дешево и сердито.

По ночам, под прикрытием непогоды или дымовых завес проводили эвакуации раненых и убитых, при этом в большинстве случаев обходились без дополнительных сопутствующих потерь, что отрадно отметить.

Ротация и восполнение запасов у нас налажены, что позволяет, несмотря на противодействие врага, удерживать плацдарм в селе и пытаться закрепиться в лесном массиве. С лесом пока не все получается, но, думаю, это дело времени.

Думаю, что с наступившими заморозками, когда грязь прихватит морозцем попрочнее, активность противника возрастёт, и не только на этом участке. На это указывают периодические вылазки морпехов ВМС Украины в районе речной поймы, которые наши отбивают умелым огнем артиллерии и ударами авиации.