– Знаешь, про четверг, ну, когда ты встречалась с Беном… – начал я, понизив голос.

– Да? – Мел изучала десерты в меню. – Что именно?

– Знаешь, я чувствую себя так глупо из-за всего этого. Вообще, не стоило мне там показываться. Просто это было так странно, увидеть тебя и Бена. А потом, когда ты решила скрыть, что встречалась с ним, я почувствовал…

– Что ты почувствовал?

Давай, просто скажи уже.

– Я почувствовал себя ужасно. Как никогда в жизни. Как будто мир вокруг внезапно начал рушиться.

– Ты решил, что у нас с ним тайное свидание?

– Ну, видишь, я великий специалист необоснованных выводов. Сложил два плюс два и получил семнадцать.

Она покраснела и убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

– Тебя можно понять, учитывая то, что произошло на свадьбе…

– Это была не твоя вина, могло случиться с кем угодно.

– Папочка? – вмешался Вильям.

– Вил, погоди минутку.

Мел сидела, опустив взгляд.

– Но не с тобой, – наконец произнесла она. – Ты бы никогда не совершил ничего подобного.

– Папочка! – снова воскликнул Вильям, смотревший в окно паба.

– Что случилось, приятель?

– Там дядя курит.

На парковке заросший бородой бездомный сидел на низком каменном заборе. У его ног валялись многочисленные пластиковые пакеты с пожитками. Он держал окурок, догоревший буквально до пальцев, и жадно затягивался.

– Да, Вил, курит.

– Но от курения же умирают, да?

– Правильно.

– Давай последим! – возбужденно воскликнул он, прижимаясь носом к стеклу. – Сейчас он упадет мертвым.

Мы с Мел переглянулись улыбаясь. Знания о мире наш сын воспринимал в виде абсолютных истин здесь и сейчас. Он жил в моменте. Курение – зло, оно убивает – значит, оно убивает здесь и сейчас.

– Да, не спускай с него глаз, приятель. – Я повернулся к Мел и продолжил: – Реакцию человека в подобных условиях не предскажешь. Алкоголь, романтичный настрой. Ты не виновата, такие вещи иногда случаются.

– Я повела себя как дура.

– Да, – я улыбнулся. – Кроме того, он тебе не пара – слишком низкий.

– Я знаю. И правда смешно.

– Прям коротышка.

Она наконец улыбнулась, и я почувствовал тепло в груди.

– Зато богатый.

– Но все равно коротышка.

Она накрыла мою ладонь, лежавшую на столе, своей.

– Ты сможешь меня простить, Джо?

– Заплатишь за обед, и я подумаю.

– Договорились. Возьмем тебе самый дешевый салат. От второго, десерта и пива воздержимся, хорошо?

– Вообще-то, я настроился на стейк и шампанское. Ты же не возражаешь, да?

– Ладно, сегодня можно. Но только сегодня, имей в виду.

Кейт вернулась за соседний столик.

– Я слышу, тут кто-то сказал «шампанское»? Я тоже буду.

– Мел угощает, – ответил я с ухмылкой.

Вильям наконец отлип от окна.

– Дядя все еще не умер, – возвестил он с серьезным видом.

Я взглянул на Мел и сжал ее руку.

– Ты чего? – спросил я тихо.

– Все хорошо.

– Ты устало выглядишь. Опять работа?

– Работа. Жизнь. – Она пожала плечами. – Вот это вот все.

Принесли заказ: салат Цезарь для Мел, куриные наггетсы для Вильяма, мясной пирог мне. Все принялись за еду, но Вильям, прежде чем взяться за вилку, некоторое время изучал содержимое тарелки.

– Не люблю горох.

– Просто не ешь его.

– Не люблю горох!

– Отодвинь его в сторонку и ешь остальное.

– Горох прикасается к картошке. – Вильям грустно посмотрел на Мел.

Она взяла его тарелку и сгребла горох на мою.

– Вот, папа съест плохой горох.

Она вернула тарелку на стол перед Вильямом и принялась резать наггетсы пополам, чтобы ему было удобнее есть. Мел была хорошей матерью, а Вильям – прекрасным ребенком. Отцовство было лучшим, что случалось в моей жизни. Я всегда думал, что мы заведем второго ребенка, но почему-то этого пока так и не случилось. Вильям взял самый большой наггетс и откусил половину.