Однако я замечаю, что она втихаря гуглит способы прерывания беременности, интересуется сроками, на которых их делают, и возможные осложнения. Какая упрямая дура!

На занятиях пытаюсь отключиться и не думать о новости. Вот когда мне врач подтвердит, тогда и буду кусать локти, посыпать голову пеплом и думать, что сказать Родиону. А сейчас – преждевременно. Мысли материальны, не стоит давать им шанса стать реальностью.

Вечером мы с сестрой, нарядные и накрашенные, приезжаем в мой любимый ресторан. Мы с Родом не виделись два дня: сначала я дежурила в больнице, потом приехала Надя. Я очень соскучилась по нему. Обычно мы встречаемся не реже чем через день.

Торопливо поднимаюсь по ступенькам ко входу и иду к нашему столику. Родион и Валера уже на месте. Сестра идёт за мной, отставая на пару шагов. Я кидаюсь любимому на шею и жадно целую.

Прелесть этого места в том, что из основной части зала столик не виден: он находится в закутке, и перед ним стоит большой густой фикус, скрывающий нас от посторонних глаз. А потому можно позволить себе горячие объятия и не волноваться, что кого-то из посетителей это может смутить.

Первое, что замечаю, отрываясь от горячих губ, – странное выражение лица Валеры. Следом за этим до ушей доносится резкий визг:

– Вот же ты тварь!

Я не успеваю сообразить, что происходит. Надя подходит к нам впритык, замахивается и бьёт Родиона по лицу раз, другой. Первый удар он пропускает – видимо, от неожиданности. На втором перехватывает руку вблизи лица и шипит:

– Угомонись, сумасшедшая.

Звучит так, будто они знакомы.

– Подонок! Мерзавец! Максим? Родион? Кто ты на самом деле? – визжит сестра.

– Родион, – отвечает любимый хриплым голосом и пытается откашляться, будто поперхнулся.

– Погоди, Надь, что всё это значит? – встреваю в перепалку.

У происходящего есть только одно объяснение, но мой мозг отказывается в него верить. Это явно какая-то ошибка!

– Что значит, сестрёнка? А это я тебя хочу спросить, что всё это значит! Хочешь сказать, что замутила с моим парнем случайно? Из всех миллионов жителей столицы ткнула пальцем в небо и завела шашни именно с ним?

– Что-о?

– А-а-а, я поняла, – противно тянет она. – Вы ещё в Одессе сконтачились. Потому он меня и кинул! Подонок! А ты, Руся? Ты – подлая предательница! Ты же знала, как он мне дорог! Ты же видела, как мне было больно! И зная это, развлекалась с ним? Змея! Не зря я не захотела знакомить вас – как чувствовала, что ты воткнёшь мне нож в спину!

– Боже, Надюша, клянусь, я не знала… Но как такое может быть? Ты говорила, что встречаешься с Максимом…

– О, мне это тоже интересно. С какого лешего ты назвался чужим именем? – сестра снова смотрит на Родиона.

Логичное объяснение этому одно: он и вправду планировал с ней лёгкий курортный романчик без обязательств и продолжения. Потому и назвался Максимом, чтобы влюблённая девица потом его не нашла.

Но как он мог? Мой Родион ведь совсем не такой!

– У вас всё в порядке? – к нам подходит официант, но Валера делает ему знак, чтобы ушёл.

– Господи-и-и, – продолжает причитать сестра. – А я как дура доверяла тебе, делилась с тобой… Ненавижу!

Она выбегает из ресторана, я – за ней.

– Надя, постой! Надя, пожалуйста, давай поговорим! Я клянусь тебе! Я не знала, что это – он!

Она неожиданно останавливается, оборачивается и говорит:

– Не знала? Поклянись, что вы не в Одессе впервые встретились.

И я молчу… Да, в Одессе! Но это было задолго до того, как мы начали встречаться, и вряд ли как-то связано. Как объяснить это сестре?

– Молчишь? – зло кидает мне. – Всё с вами ясно.

– Надя, всё не так…