– Бо, ты следом.

Суета внизу поутихла. Высокий подтянутый мужчина с гладкими седеющими черными волосами поприветствовал Моргана широкой улыбкой и представился капитаном Одлером. Глаза его, однако, оставались настороженными, а Манна рябилась серыми волнами страха. Небритый старик с затуманенным взглядом и пропитой до синевы физиономией небрежно коснулся соломенной шляпы. Рыжий с крепким лысым детинушкой переводили взгляды с Моргана на сползающую по веревке вместо Бо Имандру и едва не упустили мешок, который пытались затолкать между ящиками на насыпи. Несмотря на свое бедственное положение, речники все еще сомневались, правильно ли поступили, пустив к себе на борт колдунов.

– Сначала раненый, – распорядился Морган.

Все, кроме паренька лет пятнадцати, таращившегося на Моргана так, словно он спустился не с моста, а с луны, одновременно отвели глаза.

– Девчонка… – Одлер замялся и сделал беспомощный жест руками. – Из ваших.

Морган в два прыжка оказался в каюте. Следом юркнула Имандра. Девушка лежала на узкой койке. Худенькая, остроносая, с заплетенными в толстую косу светлыми волосами. Морган откинул шерстяное одеяло – такое же серое, как ее лицо. Руки от запястий до локтей замотаны тряпками, которые пропитались ярко-красной кровью. Эти идиоты даже не сообразили наложить жгуты! Манна изорвана как после нападения Асура, однако чернильно-черные включения скверны отсутствуют. Морган почувствовал у себя за спиной Бо: его Манна мягко слилась с Манной девушки, в умирающее тело хлынул поток жизненной силы.

– Кровотечение остановишь? – попросил Бо, присаживаясь в изголовье.

– Отвяжи ее от койки, раз явилась, – сказал Морган сестре. – Осторожнее, у нее вывихнуто плечо! – Он положил ладони на места ран, сосредоточился. Разрезы глубокие, длинные, одним Даром не обойтись, придется накладывать швы. Края рассеченного сосуда заслонили собой весь мир. Морган притянул их друг к другу силой намерения, заставил соединиться. Манна Бо поможет им какое-то время удерживаться вместе. Теперь другая рука…

– Возле Ингои подобрали, – донесся из-за плеча виноватый голос Одлера. – Причалили запасы провизии пополнить. Стоит на мосту, над фарватером, камни к ногам привязывает. Я подхожу: «Милая, никак прыгать собралась. Тебе бы жить и жить, любить, детей рожать». А она как саданет кинжалом. Без слов. Если б не успел увернуться, плыл бы сейчас по реке лицом вниз. – Он провел пальцем по окровавленному рукаву, показывая разрез, пересекающий предплечье. – Спиртами от нее не разит. Мы подумали, может, парень ее бросил. Девка молодая, горячая.

– Или хапнула чего, – осторожно вставил вездесущий рыжий.

– Мы на посту не хапаем! – резко осадила его Имандра.

Морган ткнул сестру локтем:

– Помолчи.

– Потом ребята подбежали. Повалили ее, связали да сюда, на судно. А куда еще? Вся Ингоя – десяток домишек. Ваших там нет. Привязали к поручням. Так эта бестия высвободилась. Оружие мы с нее сняли, в каюте припрятали, чтоб не добралась. Набросилась на Ларри как рысь. Он стоял на рулевом весле. Мы намеревались пройти между соседними опорами, где пошире. У него нож на поясе висел. Она выхватила. Пока ловили, вскрыла себе вены. А тут перекаты. Баржу развернуло…

По последовавшему за словами Одлера тяжелому молчанию Морган догадался, что судно его, а содержимое уплывших бочек куплено на его деньги.

– И все молча. Хоть бы словечко сказала, – пожаловался рыжий. – Еле оттащили от борта: норовила в воду броситься. Перевязали, чем было. Ты уж, командир, не гневайся. Лекарей среди нас нет. Сделали, что могли.

«Ну, вот и я сделал, что мог».