– Полная ванна, температура воды индифферентная, несколько грамм лавандового масла. – Говорит Эмма, заходя в небольшое помещение слева.

Она считает, что называть её ванну небольшой, довольно цинично. Сама она всегда называла её царской купальней. Словно Клеопатра, в золотом свете ламп, в медном блеске краников и ручек, в окружение фресок, на манер древнеегипетских манускриптов, она любила проводить в воде целые часы, тогда ещё счастливой, жизни. Сейчас же роскошь позолоченных статуэток кошек на нефритовых полках не вызывали в ней ничего, кроме, пожалуй, лёгкой досады, от того что всё это уйдёт на переработку. Ванна наполнилась быстро, в золотой купальне блестела от зелёных ламп изумрудная вода. Эмма аккуратно облокотилась на край и скинула с себя скромную одежду.

Лечь и раствориться. Так же, как и всегда. Всяк пришедший, вынужден уйти. Всякий кто противится, обречён прожить жизнь, отягощённый мыслью о смерти. Девушка знала это, но знать не значит верить, тем более, когда тебе только двадцать пять. Вода в ванной не ощущалась, датчики и нагреватели трепетно поддерживали температуру равной температуре тела. От воды шёл легкий аромат эфирных масел. Погрузившись всем телом, Эмма закрыла глаза. Просто утонуть…. Это несложно. Несколько таблеток относящихся к бензодиазепинам, крепкий сон, настигающий тебя стоящей на коленях по пояс в воде и смотрящей в своё отражение. Только не забыть перед этим, отключить датчики безопасности, выжечь все платы в системе ОИ квартиры сильным и продолжительным скачком напряжения. Остаться в полном одиночестве. Наконец-то перестать бояться. Но для этого не хватит силы воли. Она всю жизнь страшилась смерти, безнадёжно цепляясь за каждый мазок на картине судьбы. Она всего лишь юная девушка, мечтающая жить.

Эмма не заметила, как задремала. Сон накрыл её разум шёлковым покрывалом и теперь не хотел отпускать, несмотря на то, что от ОИ шёл сигнал в виде тихого попискивания, оповещающего о новом сообщение. На какое-то мгновение она решила, что это то же часть сна, ведь Эмма запретила внешнему миру контактировать с ней, оставив доступ лишь тому, кто сможет её спасти. Она говорила с иронией, не веря, что чуду дано свершиться. Никакой принц не найдёт её в царстве тьмы, в плену у смерти. Слишком мало ей осталось, что бы наивно верить в чудеса. Но что, если…

Лишь только мысль закралась в голову, как в груди иглой запульсировало сердце. Она перевела дыхание, стараясь привести нервы в порядок. Но шальная надежда словно огромной красной тканью махала перед ней, подобно алым парусам, оповещая ту, что она спасена!

Эмма чудом заставила себя успокоится. Перед глазами шли круги, в ушах глухими ударами отзывался пульс. Боль в груди стала постоянной, тянущей, но не острой, приступ прошёл. Встав на малахитовый кафель, она подобрала с пола ночнушку и, на ходу накидывая её на плечи, направилась в спальню, к небольшому углублению в стенке, закрытым едва заметной дверцей, под цвет глянцевых белых стен. Из углубления, наполненного лекарственными препаратами, она достала одну таблетку успокоительного. Проглотив её одним движением, она решила вернуться на кровать. Ванная утомила, короткий сон, встревоженный звонком, не слабо ударил по нервам. Лекарство уже начинало действовать, когда она легла на мягкий матрас кровати, покрытый синтетическим шёлковым покрывалом. Теперь можно прослушать сообщение. Она дала команду на воспроизведение.

"Мисс Леновски, доброго Вам времени суток" – К удивлению, это оказался аудиофайл без какого либо видеоряда. – "Меня зовут Адам Вебер, я обращаюсь к Вам от лица корпорации WNW. Безусловно, Вам знакомо моё имя и я не сомневаюсь, Вам интересно, откуда я знаю Ваше, но об этом позже" – В это было совершенно невозможно поверить. Вебер являл собой личность мирового масштаба. Такие как он, не пишут простым смертным. – "Для начала примите искренние соболезнования в связи сложившегося в Вашей жизни положения. Мне крайне неловко обращаться к вам в столь трудный для Вас момент, впрочем, обстоятельства вынуждают действовать без промедлений, дорогая Эмма, простите мою фамильярность" – Несмотря на ноты отеческой заботы, голос Вебера звучал твёрдо, уверенно, от него веяло властью. – "Я внимательно изучил Ваше досье, да, даже мне порой приходится лично ознакамливаться с досье перспективных для корпорации и меня лично, кадров. Там я нашёл все подробности болезни, с которой Вы столкнулись. Хочу заметить, для Вас лишь я остаюсь спасительной соломинкой, которую, не без личного желания, я готов Вам протянуть. Мой аналитический отдел провел полное прогнозирование возможного исхода, в случае Вашего отказа от предложения WNW. Увы, их заключения Вам хорошо знакомы. На Вашем месте, я бы изо всех сил старался этого избежать"