Дубль два.

Второй раз было больнее. До задыхания в груди, до потери 10 кг в весе. Он был мужчиной мечты, забрал из общаги. Ах, как сладостно было уезжать оттуда, носить свои шмотки в его машину, специально подольше ковырялась у распахнутой пасти багажника, мол смотрите, дурехи! Надо не конспекты зубрить, а мужика ловить. Пока, очередь в душ, тараканье и дежурства.

Его звали Стас. Старше лет на пятнадцать, виски тронула седина. Плевать. У него двушка, он директор в какой-то компании. Был женат, есть дочь, но в другом городе. Он медитировал по утрам в отдельной комнате, пока Яна тихонько готовила завтрак. Боялась спугнуть медитативный процесс. Стас пытался ее приучить в буддизму, рассказывал махаяне, простираниях, медитации, ретритах, после которых расходятся кости черепа, знаменуя, что человек достиг просветления. Яна с ужасом посмотрела на его голову. Голова, как голова. Стас смеялся: да там всего-то на пару миллиметров в районе макушки. Ты и не заметишь.

Они разговаривали часами. На кухне или балконе, окурки в пепельнице росли, росло воображение и мечты о счастливой совместной жизни.

Он был прекрасным любовником, чутким, нежным. Яна была счастлива. Печалило, что он ездил каждые выходные в соседний город, к дочери. Яна скучала, таскалась по магазинам, хотя надо было писать диплом. Последний курс, скоро свобода. Хотя нафига ей диплом, с таким-то мужиком. Она уже схватила Бога за бороду. Иногда заходила к девчонкам в общагу, похвастаться, лишний раз за себя порадоваться. Даже маме про Стаса рассказала. Мама неопределенно промычала в трубку, что ее жизнь, ей решать.

      В один из выходных Яна затеяла уборку. Он уже давно отмыла половину холостяцой берлоги, начистила кафель, оттерла жир от раковины в кухне. Стас когда-то жарил курицу, слил горячий жир прямо в раковину. Хреновый из него хозяин и повар, но это же не главное в мужике. Кстати, больше никогда не видела, чтобы он готовил, наверное, сам осознал, что кулинар из него так себе. Зато она прекрасно готовит и убирается до блеска, спасибо бабуле, с ее патологической страстью к чистоте. У них будет идеальная семья, традиционная: женушка-хозяюшка и муж-добытчик. Правда, эта его дочурка раздражала, одним своим существованием.

Яна старалась не злиться, но наличие дитя ее давило. Ну да ничего, она родит ему девчонку лучше. Не такую страшненькую, пухлявую, как эта Лиза. А хорошенькую, синеглазую, с носиком-пуговкой и без лишнего веса. Лиза пялилась на Яну с фото на прикроватной тумбе. На выходные Яна всегда убирала фотку, роняла лицом вниз.

Сейчас Яна решила унести ее в другую комнату, где Стас медитировал и работал. “Скажу, что во время наших утех кровать трясется, фотка часто падает, жалко, если рамка разобьется, красивая”, – думала Яна и радовалась своей хитрости. Пока, Лизон, пылись тут. Сначала твою фоточку уберем, а потом и тебя саму подальше задвинем. Знаем мы этих папашек, они как новую любоффь встречают, новых деток получают, так сразу забывают про имеющихся отпрысков. Проверено на себе, моя милая.

Яна покрутилась на стуле у рабочего стола, тронула мышку. Экран ноутбука вздрогнул, даже не запаролен. Значит, Стасу нечего скрывать. Хотя лучше всегда паролить, мало ли. Яна вот свой всегда держит под замком. Вдруг украдут. И вся жизнь вместе с недописанным дипломом предстанет перед незнакомцами, как на ладони.

      И чем же тут вечерами иногда занимается Стас? Страница “Одноклассников” тоже нараспашку. Даже не знала, что у Стаса есть страница, говорил, что соцсети не его тема. Яна открыла сообщения. Бывшая жена. Ну и че тебе надо, дорогуша?