Петровский задумчиво посмотрел на него. Что ж, пока кроме любознательного «байкера» Дмитрия знакомых здесь у него не было. Значит, посылать его сразу преждевременно. Пускай будет. А там война план покажет…

– Выходит так, – хмыкнул Петровский, мусоля намокшую сигарету в руках.

Мимо них быстрым шагом прошел крепкий парень кавказской наружности, одетый в спортивный костюм. Он рванул на себя дверь корпуса и исчез в здании так же резко, как появился в поле зрения.

– Опасный, – Дмитрий ухмыльнулся, – тоже, кстати, перваш.

– Пересекались? – Петровский сделал жест в сторону двери.

– Нет, впервые вижу, – Дмитрий ухмыльнулся, – но определить-то легко. В глаза бросается…

– Что ты имеешь в виду? – почему-то Петровскому стало интересно.

– Потому что в «спортивках» пришел, – пояснил Дмитрий, – у нас в школах как? В основном, заставляют ходить в форме. Оно, вроде, и правильно, в солидных конторах везде дресс-код. Да только за одиннадцать лет эта форма успевает осточертеть. А тут, в универе, вроде в рамки-то никто не загоняет. Свобода появляется. Вот абитура в крайности и бросается. Говорю тебе, он только поступил…

Петровский хотел заметить, что и он и философ по имени Дмитрий были одеты как раз довольно сдержанно, однако решил просто промолчать. Его собеседник метко запустил сигарету в урну.

– Ну, ты докурил? – поинтересовался он, – давай, пошли в корпус, пока в мочалки тут не превратились.

Петровский не стал возражать. Они вошли в здание. Дмитрий сразу же направился к стенду с расписаниями.

– Я на разбивке тебя не видел, – бросил он, повернувшись к Петровскому, – фамилия твоя как?

– Петровский, – коротко ответил Константин.

– Петровский, Петровский, – проговорил себе под нос Дмитрий, разглядывая списки, – ага, вот! Да ты не поверишь, брат, мы с тобой в одной группе! Вот, двенадцатая, видишь? Вон и я, Фролов! Так что будем бок о бок все пять лет! – радостно сказал он и хлопнул Петровского по плечу.

– Выходит, так, – Петровский хмыкнул и вновь выдал свой дежурный ответ.

– Ну, идем на пару, – Фролов развел руками, – нам в двадцать седьмую. Первое сентября, первый курс и, мать твою, сразу занятия. Все, блин, не как у людей! – он щелкнул пальцами.

Петровский вновь не стал ни возражать, ни соглашаться, а просто направился к лестнице на второй этаж вместе со своим новым одногруппником.

– Ну чего, пацаны, перваши там, в двадцать седьмой собираются?

– Ага. Они самые.

– И как? Есть интересные кадры?

– Ну да, телочки ничего себе такие, зачетные водятся!

– А пацаны как?

– А ты, Санек, давно по пацанам прикалываться начал? – послышался хохот.

– Иди в ж…у, Артур! Я так спросил, а у тебя все мысли через задницу!

– Да не пыли, пацаны, как пацаны, первашей никогда не видел? Хотя есть пара экземпляров тех еще…

– Ага, вон двое минуту назад прошли! – к разговору подключился третий участник, – один хрен лохматый в очках, модник, твою мать! Второй пялится на всех, как будто умный тут самый. Да и вон то дитя гор, которое на первом этаже терлось, тоже явно борзое…

– Да забей ты, моментом осадим! А будут дергаться, п…й таких вставим, всю спесь мигом забудут!

– Завязывали бы вы с этим ребята, к первокурсникам цепляться… в прошлый раз вам мало было?

– Тьфу ты, Соболь, что ты так подкрадываешься постоянно! Идиотом сделаешь! Чего хотел?

– Да я-то ничего не хотел. А вам бы рекомендовал не приставать уже к первашам, нужны они вам сто лет… опять ведь проблемы из-за этого будут.

– Не будут, Соболь. У нас со Станиславычем на мази. А от этих проблем тем более не будет. Быстренько шлепков на место поставим, если что…