– Что мы знаем о Зорине сейчас? – спросил Коваль, поднимая глаза от документов.

Ирина посмотрела на него и кивнула.

– Мы знаем, что он был в Европе несколько месяцев назад. Последний след его был зафиксирован в Париже, но дальше – тишина. Мы пытаемся выяснить, кто с ним работал на последних этапах.

Коваль вздохнул. Он знал, что потерять Григорьева было большим ударом для всего расследования. Но если этот человек был на связи с таким игроком, как Зорин, то исчезновение не было случайностью. Это было преднамеренно, и кто-то теперь пытался закрыть все следы.

– Ирина, продолжай искать информацию о Зорине, – сказал он решительно. – Мы должны найти его, прежде чем он полностью исчезнет. Григорьев был важным звеном, и если он исчез, значит, мы приближаемся к чему-то большему. Мы должны действовать быстро.

Ирина молча кивнула и вышла. Коваль остался один в темном кабинете, ощущая, как угроза все ближе. Он знал, что это только начало. Кто-то очень хорошо скрывал свои следы, но он был готов идти до конца. Тайна исчезнувших свидетелей могла стать ключом к разоблачению всей преступной сети.

Тусклый свет лампы мерцал над столом, бросая длинные тени на стены кабинета. Александр Коваль сидел, усталый, но сосредоточенный, перед раскрытым ноутбуком, изучая последние отчеты. Каждая деталь, каждое слово могли быть ключом к разгадке, но чем больше он копал, тем яснее становилось одно: кто-то из его союзников мог быть не тем, за кого себя выдавал.

Сигнал, который они расшифровали несколько дней назад, не оставил ни малейших сомнений: игра становилась опасной. Но что-то внутри него терзало его разум. Информация, поступавшая от его источников, становилась все более противоречивой. Сообщения, которые раньше казались чистыми, теперь несли в себе скрытые угрозы. В отчете, который он только что просмотрел, упоминалось имя одного из его коллег – Ирины Петровой. Это имя появлялось в отчетах, но с небольшими изменениями, как если бы кто-то пытался выстроить ложный след.

Коваль знал, что у Ирины был опыт, который не может быть случайным. Она не была новичком в их расследованиях, и она всегда действовала безупречно. Но теперь, когда он оглядывался на последние несколько месяцев, все больше возникало вопросов.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь собрать все разрозненные куски информации. Должен ли он доверять ей, как раньше? Или кто-то сыграл с ним жестокую игру, заставив поверить в верность того, кто был с ним рядом? Он знал, что подозрения – это то, что должно оставаться в его голове, но не во внешней реальности. Но что, если он ошибался? Что, если Ирина была тем самым двойным агентом, о котором ходили слухи?

Ночью Коваль решился на рискованный шаг. Он знал, что нужно проверить все, даже то, что казалось очевидным. Он связался с одним из своих доверенных людей, с человеком, который был вне подозрений и мог провести скрытое расследование.

– Тебе нужно проследить за Ириной, – сказал он сдержанно. – Не прямо, но так, чтобы она не заметила. Выясни все, что она делает, с кем общается и что скрывает. Я должен быть уверен, что она на нашей стороне.

Слух не должен был выйти за пределы этого разговора. Все это нужно было делать втайне, иначе можно было спугнуть всех. Интриги внутри их группы могли разорвать команду, и тогда вся операция окажется под угрозой.

Следующие дни были полны тревоги и ожидания. Каждый взгляд Ирины, каждое слово, которое она произносила, казались теперь подозрительными. Она была на месте, когда это было нужно, и пропадала, когда она считала, что Коваль не заметит. Она отвечала на его вопросы с той же спокойной уверенностью, что и раньше, но теперь каждое ее движение могло скрывать больше, чем просто рутинную работу.