Благодаря открытию секретных архивов Пушкина, Есенина и Чехова – последних великих волхвов, мы можем восстановить истину. Подлинный Владимир – это наш Вышгород. Но об этом мы поговорим подробнее в другой раз. Пока же вернёмся к загадочной истории полуторовековой давности. Думается, Тианский знал о том, какие тайны хранят древние подземелья, и каковы могут быть последствия их преждевременного открытия. А последствия могли быть совершено роковые…

Но сначала ещё один сюжет. Надеюсь, вы ещё не забыли об учителе Веневитинове, происходившем, между прочим, из стариннейшего дворянского рода, и скопированной им надписи. Странные значки, не принадлежащие не одному известному языку, наш славный археолог принял за масонский шифр, и собрался было отправить в Русское археографическое общество, но, увы, не успел. Как-то на прогулке он поскользнулся и упал в оставленный нерадивыми строителями котлован, полный после обильных осадков дождевой водой, и захлебнулся, о чём с прискорбием сообщили те же «Городские вести».

Что стало с его бумагами, не сообщается. Можно предположить, что они попали в городской архив, где мне доводилось находить некоторые его документы. И вот что интересно. Спустя несколько десятков лет, аккурат перед первой мировой, в наш город приехал японский учёный Норинага. Казалось бы, отчего такая честь нашему захолустному городку? Но вот приехал ведь учёный муж и даже пожелал познакомиться с архивами. (Опять спасибо за сообщение «Городским вестям»). Нашёл он там, что искал или нет, неведомо, только спустя четверть века шеф японской разведки генерал Доихара отрядил в Россию специального агента в чине полковника, с прекрасным знанием русского языка, и опять – какая честь! – в наш город. Задание у шпиона было только одно, связников у него не было, рации тоже, законспирировался он так глубоко, что взяли его только после войны. При аресте у него изъяли интереснейшую вещь – план с зашифрованным чертежом, помеченный знаком белого сокола.

Белый сокол – по-славянски ререг, – знак не случайный! Был он на знамени Чингисхана-Александра, да на тамге Рюриковичей/Ререговичей (трезубец – это стилизованный сокол падающий на добычу).

Умер этот японский полковник при обстоятельствах очень странных, но речь сейчас не о нём. А о том, что надпись из подземелья тоже начиналась со стилизованного изображения сокола. Тот же сокол не раз попадался мне на древних камнях у Александрова Погоста.

Сокол – птица древнеегипетского бога Гора (И Горбачёв/ Гор бачIв человек ой не простой). Птица, связанная с солнцем. Сокол (иногда орёл), побеждающий змея – символ победы над хаосом, стихийными разрушительными силами потопа. Птица-страж. Но если есть сокол, то где же змей? Взглянем на карту. Городище, сёла Соколово и Александров Погост образуют треугольник вокруг вошедшего ныне в черту города сельца Змиева. Совпадение? Змеиными кольцами обвилась вокруг него Петлянка, где, по преданиям, водились в былые времена чудовищные «коркодилы». Бездонные карстовые разломы ведут к плещущемуся под нашими ногами подземному морю с его неведомыми тайнами. Зорко стережёт страж-сокол своего извечного врага. Древние валуны хранят память былых битв и, кто знает, может быть, предвестие грядущих. Кто знает, какого противника заклинал сокол из подземной надписи? Молчат древние камни.

Но иногда и они начинают говорить.

Первый обломок с несколькими нацарапанными надписями я нашёл совершенно случайно (если, конечно, в мире бывают случайности). Следующие два были обнаружены в результате упорных поисков. По старинной карте я нашёл место, где стоял дом Козодавлевых. Но главное, мне удалось установить, что до этого на том же месте стоял небольшой монастырь, упразднённый в 1764 г., и в этом монастыре доживал свой век прозорливый монах Самуил, проведший из-за своего дара большую часть жизни в заточении. Лишь благоприятное пророчество Елизавете Петровне принесло ему в 1741 г. ограниченную свободу – разрешение самому выбрать себе монастырь для поселения, где пророк и провёл последние годы жизни под строгим надзором. Известно, что последние из его пророчеств касались конца света. Вроде бы они были записаны, но записей тех никто никогда не видел.