Он остановился на пороге и всматривался вдаль: зеленые склоны гор, скопления серых валунов у подножий, заросшие деревьями перевалы, извилистые долины, луга. От дома вела узкая тропинка вниз, пролегающая по крутому обрывистому склону. Сергей вернулся в дом, взял пистолет и стал спускаться. От земли, которую освещали утренние лучи восходящего солнца, клубился еле заметный пар.

Коростылев в третий раз обошел подвал и дом. Ненадолго остановился в комнате, которую занимала Катя. Джинсы, пара футболок, свитер и другая немногочисленная одежда была аккуратно сложена на перевернутом вверх дном деревянном ящике. Настил накрыт одеялом, по-армейски, без единой складки.

«Не насовсем. Иначе забрала бы вещи и не надевала защитную форму», – подумал он. В проеме неслышно возник русоволосый. Он внимательно наблюдал за Коростылевым.

– Катя пропала, – обернулся к нему Коростылев. – Собирай остальных, пойдем искать.

Русоволосый, кивнув, мгновенно удалился в сторону кухни.

Через пять минут, торопясь, по тропинке спускались остальные мужчины. Увидев слева Сергея, который скорым шагом продвигался по каменистой гряде вперед, время от времени останавливаясь и присматриваясь к низким холмам вдалеке, Коростылев махнул в противоположную сторону:

– Туда пройдемся…

– Катя!!! – послышался грудной, глухой и неуверенный возглас. Она обернулась на незнакомый крик. На вершине пологого холма стоял русоволосый и смотрел на нее. Катя остановилась.

– Больная! – подбежав, крикнул Сергей и тут же повалил ее в траву, потому что сверху послышался неясный стрекочущий гул.

– Что это? – прошептала Катя, приподняв голову.

– Вертолет, – быстро проговорил Сергей. – Лежи, не двигайся.

В небе показался вертолет, который пролетев достаточно низко, замер в трехстах метрах. Кате было хорошо видно, как с него на цепях спускается прямоугольный контейнер. Когда контейнер оказался на земле, цепи, словно обрубленные, упали вниз, и вертолет, поднимаясь, начал удаляться.

– Я больше не могу так, – пробормотала Катя, уткнувшись в плечо Сергея. – Я не могу без него. Мне плохо.

– Интересно, что там, – Сергей задумчиво смотрел в сторону контейнера.

– Я заживо умираю, – прерывисто вздохнула Катя.

Сергей, прислушавшись, оглядел небо. Приподнявшись, сел и отряхнул куртку от пыли.

– Улетел. Еще подождем несколько минут и пойдем, посмотрим. Или до темноты подождать?

– До темноты лучше. Все равно недолго осталось, – согласилась Катя. – Ты слышал, как закричал этот? Русоволосый?

– Слышал. Словно первое слово вырвалось, – Сергей помолчал немного. Катя не вставала, только повернула голову набок, посматривая то на Сергея, то на загадочный контейнер. Волосы ее, растрепавшись, лежали на земле. В них застряли несколько высохших от солнца, соломенных травинок. Сергей задумчиво потянулся рукой и вытащил их.

– Как будто это уже было.

– Что? – удивилась она.

– Травинки в твоих волосах.

Катя что-то вспомнила, и на ее губах тут же заиграла смущенная улыбка:

– Было… Мы с Музыкантом. Это бывает так, когда кажется, что что-то было.

– Да нет, не кажется. Как вспышка. Ты была в джинсах и светлой майке или футболке. Ночью.

– Ну, – растерялась она. – Вообще-то, да. Странно.

– Ага, – кивнул Сергей.

Катя отвернула голову на другой бок. Нечаянное воспоминание о Музыканте вновь прокралось в сердце грустью.

– А ты, – начал Сергей.

– Что? – глухо и безучастно спросила она.

– Ты представь, что он умер. Или, что он ушел к женщине. Другую полюбил. Или спился. Легче будет.

Катя медленно повернула голову, и глаза ее расширились то ли от ужаса, то ли от испуга.

– Не помогает! – отрезала она. – Ничего не помогает. Сколько по времени мы будем здесь еще?