– Научишь нас тоже? Летом Хозяин обещал жить с нами на даче, он рассказывал, что там их полно!

– Летом? А что такое лето? – Люся пыталась вспомнить рассказы Старого кота про лето, но помнились только слова – «тепло», «бабочки», «солнышко».

– Лето на даче – это рай для таких, как мы, – Старшая подошла к Люсе и тоже ткнулась носом ей в носик. – Пойдем, мы расскажем тебе про лето.

Через полчаса, когда Хозяин решил, что для праздничного ужина всё готово, он обнаружил всех троих на кровати. Старшая лёжа вылизывала Люсе мордочку, приобняв её одной лапой, Младшая, сидя рядом, делала ей массаж спины без коготков. Увидев Хозяина, она, не переставая мять Люсю, задорно промяукала:

– Хозяин, придётся тебе зарабатывать больше – нам на корм! Эту доходягу надо хорошенько откормить, чтобы не портила общей картины!

Три усатые мордочки весело улыбались, глядя прищуренными глазами на Хозяина.

Дождавшись отпуска, Хозяин неделю приводил в порядок купленный осенью дачный участок, домик и главное – ограду. Она должна была стать надёжной, чтобы Сестрёнки и Люся не смогли самостоятельно выбраться за её пределы.

И вот наступил день переезда. Тёплый день в последних числах мая. Сестрёнки с утра прихорашивались, намывая бока, лапы, хвост. А в перерывах между умываниями бегали к мискам – подкрепиться перед дорогой. И путались в ногах у Хозяина.

Загрузив в автомобиль сначала вещи, он устроил на заднее сиденье Сестрёнок и Люсю.

Дорога Сестрёнкам не понравилась – их укачивало. Люся же, перебравшись на переднее сиденье, широко распахнув глаза, наслаждалась видом из окна, иногда оборачиваясь к Хозяину, будто удивленно вопрошая: «Ты видел?»

Когда добрались до места, Сестрёнки были уже на грани истерики. Они вышли из машины на волю и упали на траву в двух шагах от калитки. А Люся, не теряя времени, пустилась обследовать периметр участка.

Окрепшая за остаток зимы и весну, она всё равно выглядела кото-подростком. Но в этом маленьком тельце уживались отчаянная смелость, уважение к Сестрёнкам и бесконечная нежность к Хозяину. Сестренки, смирив ревность, разрешали ей спать на руке Хозяина, называть его «Папа» и даже прощали некоторые вольности. Например, ей одной позволялось в приступе нежности слегка покусывать мочку уха Хозяина.

Пока Хозяин перетаскивал вещи в дом, Сестрёнки пришли в себя и с интересом осматривали окрестности. Впервые за полтора года своей жизни они оказались на природе. Местом для своей резиденции они выбрали мягкую, приятно пахнущую травку у подножья цветущей яблони. Задрав головы, они с интересом наблюдали за суетой пчёл и шмелей в цветущей кроне.

Подошёл Хозяин.

– А что это вы разлеглись на грядке петрушки? Ладно-ладно, лежите, если вам нравится. С новосельем, Сестрёнки! А где наша Люся? – И он негромко позвал: – Люся, Люся!

Через секунду с соседнего участка на ограду вскочила Люся, держа в зубах первую добычу – мышь! Спрыгнув на землю, она подошла к Хозяину, победно помахивая хвостом, и положила добычу у его ног.

– Это тебе, Папа, – промурлыкала она и прилегла рядом с Сестрёнками.

Сестрёнки ошарашено смотрели то на Люсю, то на мышь, и в глазах их застыл немой вопрос – как? Тот же вопрос застыл в глазах у Хозяина, но смотрел он не на мышь, а на ограду. Как он ни старался поднять её выше, для Люси она оказалась не преградой вовсе.

– Ну, не колючую же проволоку натягивать, – пробормотал Хозяин. – Что ж, Сестрёнки слишком тяжелы для таких прыжков, а ты, Люся, скачи, но далеко не убегай, чтобы я не волновался за тебя.

И началась весёлая дачная жизнь! Люся обучала Сестрёнок охоте – незаметно подкрадываться к добыче, сидеть в засаде, не выдавая себя, чтобы одним прыжком настигнуть жертву. Но самым главным, конечно, было изваляться в пыли перед охотой, чтобы отбить посторонние запахи, опять же – маскировка. Мало-помалу Сестрёнки перенимали опыт, тренируясь на бабочках и кузнечиках. И настал день, когда все трое подошли к Хозяину с добычей в зубах и каждая положила мышку на крыльцо домика у ног родного Человека. Гордые, они уселись невдалеке и взглядами поощряли его: