– План простой, мой ханаатский шпион, жандармы не будут рисковать жизнями, если мы покажем им, что готовы сдохнуть, но только не попасть под арест.

– Жим-Жим, ты предлагаешь атаковать?

– Молодец, ханаатец, ловишь на лету. Прикрывай.

– А конкретнее?

– Мне нужно время, чтобы сменить насадку на руке.

Бронепежо Жим-Жима затормозил, покачивая хвостовым оперением и грозя перевернуться. Кур-Метт объехал его и встал впереди, закрывая собой от ближайшей группы противника.

Заподозрив неладное, жандармы замедлили ход, осторожно огибая выживанцев по дуге. Кур-Метт повторял их движения, прикрывая бронепежо Жим-Жима.

Стая бес-пилотов попробовала пройти поверху, но один разряд электрического пистолета и все аппараты повалились на землю. Конечно же, жандармы не ожидали, что выживанцы применят новейшее и почти секретное оружие Конурского Ханаата и вообще остановились, решая, что делать дальше.

Кур-Метт снял с плеча свой короткий МИР-5 и приготовился. Изредка поглядывал на Жим-Жима. А тот вышел из бронепежо, открыл заднюю дверь и копался в багажнике. Оттуда доносилось клацанье, повизгивание сервоприводов и довольные возгласы:

– О, бронебойненькая… а это чё? Зажигательная? Тоже ничего, пожжём сучек. Так, а тут? Без маркировки… Картечная что ли? Пускай, надеюсь, что не простая дымовуха…

Жандармы решились атаковать и поехали на выживанцев, наращивая скорость.

– Эй, Жим-Жим, – крикнул Кур-Метт, следя за линией бронепежо Жандармерии. – Понимаю, что шутка будет плоская… Но у меня уже очко, того, жим-жим… Что за план у тебя?

– Такой, морда ханаатская.

Жим-Жим вышел из-за двери. Вместо кулака он накрутил на экзо-руку широкую насадку с десятком коротких стволов, расположенных по кругу. В каждом стволе торчали головки разномастных ракет.

Смотреть на Жим-Жима было так же страшно, как и на его орудие. Выживанца перекосило. Казалось, ещё немного и он сломается пополам. Нажав кнопку музыкального проигрывателя в бронепежо, Жим-Жим взобрался на крышу.

Раздались первые аккорды песни «Скрип», Мирона Матьё. Пафосно отставив ногу, Жим-Жим поднял левую руку, придерживая её правой, и направил на врагов:

– Жандармы – петушилы!

Одна за другой ракеты повылетали из стволов, оставляя дымный след. Выхлопы от выстрелов заволокли оба бронепежо.

«Ты был здесь раньше… – запел Мирон. – Я отвёл взгляд…»

Первой в жандармов ударила зажигательная ракета. Поток огня обволок бронепежо, моментально сжигая всех, кто был внутри. Вдогонку ей прибыла кумулятивная, хлопнувшая без толку рядом с бронепежо.

Зато картечная влетела прямо в лобовое стекло и разорвалась, превращая пассажиров в фарш из крови, плоти и деталей салона.

Аккурат в этот момент Мирон Матьё с надрывом затянул:

«Ты был, как ангел, мне хотелось рыдать…»

Жандармы, не сбавляя скорости, развернулись и помчались в обратном направлении. Кур-Метт смотрел то на товарища, то на удаляющиеся бронепежо.

– Басын сигейн… – выругался ханаатец**. – А ведь патрульные просто хотели просканировать наши гражданские чипы.

Жим-Жим отвинтил тяжёлую насадку с руки и бросил на землю. Из стволов ещё шёл дымок:

– Это Санитарный Домен, морда, тут чипы не сканируют, а вырезают с трупов.

Спрыгнул на землю и, не глядя на отступившего врага, сел за руль. Кур-Метт завёл мотор и вырулил вслед за Жим-Жимом:

– Теперь жандармы не отстанут, пока не убьют нас.

– Как говорил Двунадесять: «Выживанец потому и выживает, что готов отступить в любой удобный момент».

– Мудрый был человек, судя по всему. Но как его слова назидания спасут нас от эликоптеров жандармерии?

– Не плачь, сучка. До прибытия эликоптеров успеем смотаться.