Начали!

Потянув за медную ручку ближайший ящик, я оглядела сложенные внутри листы пожелтевшей от времени бумаги, исписанные настолько мелким почерком, что разобрать слова можно было только с лупой, которой у меня не было. Пару минут прошуршав в содержимом ящика, точно профессиональная мышь или криворукий домушник, я поморщилась от цветочного аромата, буквально расползающегося из ящика. И едва заметного пыльного шлейфа.

Захлопнув дверцу, я потянулась ко второму ящику. Там обнаружились бумаги не столь древние: листы были белыми и пахли елью, примесь пыльного запаха была и тут. Что касается почерка, он был круглым, словно детским, только вот, сколько я ни пыталась прочесть, не вышло.

Сунув лист обратно в ящик, я огляделась. Кто следующий?

Но следующие пять ящиков, выбранные наугад, порадовали: листами от древних свитков до самой новой тонкой белой бумаги, разным нечитаемым почерком, фейерверком ароматов с примесью пыльного амбре… и не порадовали моим цветком.

Я так до старости буду ящики осматривать!

Я задумчиво покосилась на стремянку. Она ведь не просто так тут стоит? Мог же Сапог второпях забыть ее сдвинуть?

Забираясь по весело поскрипывающим ступенькам, я полной грудью вдыхала свежесть. Лица периодически касалась прохладная дымка, избавляя нос от мечты парфюмера-маньяка. Все это было очень вовремя. Потому что я как раз добралась до ящиков, до которых можно было дотянуться со стремянки.

И-и-и…

И снова только листы бумаги.

На десятом ящике я разозлилась. В конце концов, не кузнечик же Сапог, чтобы под самый потолок закинуть цветок? Туда, куда даже стремянка доставала с трудом. Или он из великанов? Увеличился – и хоп! Ага, застрял. Потому что размер комнаты точно не для них.

Дергая один ящик за другим, я поднялась до самого верха стремянки. Пальцы тряслись, в голове все чаще появлялись панические мысли: «А что, если цветок не рядом?»

Сев на небольшой площадке на самом верху лестницы, я оглядела ряды ящиков. Потерла пальцами шею, задела серебряный кафф в виде дракона, обвивающий ушную раковину, дотронулась до капли-серьги с предательски бледным голубым камнем, так и не ставшим насыщенно-синим… или хотя бы просто синим.

Камнем, показывающим, что магических сил у меня кот наплакал, причем это был крайне скупой кот. Впрочем, носить серьги необязательно, но у них имелась еще одна функция, не имеющая отношения к магии. Что касается магии – цвет глаз и так все показывал. Чем больше сил, тем ярче оттенок синего на радужке. У меня глаза голубые – я бесполезный маг поиска.

И в этом виновата только я сама.

При рождении каждому от родителей достается некоторое количество магических искр. А разовьется дар или нет – зависит от тебя. С десяти до семнадцати лет маги интенсивно учатся. После семнадцати расширяют знания, исходя из достигнутого уровня сил.

С родителями мне повезло: оба сильные маги поиска. Уважаемые люди в гильдии Странников (так называлось сообщество магов, чьи силы связаны с поиском), получившие титул за заслуги.

Как любил повторять отец, покручивая в руке стакан виски, только отсутствие нужного уровня обучения не дало им с мамой стать провидцами. А времени у них действительно не было: они оба были родом из обычных горожан. И в молодости разрывались между работой и учебой в бесплатной школе при храме. Роднило их то, что мама и отец мечтали развить силы поиска до полноценного предвидения, но время вышло, семнадцать лет минуло, они остались магами поиска.

– А разве маги-поисковики и провидцы – одно и то же? – грустно улыбнувшись, спросила я у рядов ящиков.

Они, естественно, не были зачарованы на ответы.