– Вот! Молчишь! – обрадовался крысолов, осторожно трогая один цветок за другим. Делать это ему приходилось одной рукой, вторая была занята флейтой. Общий подвох любой магии: нельзя колдовать и делать еще что-то одной и той же конечностью. – Братцы совсем тебе голову задурили!

Так это он Йене и его брате! Ну у него и воображение, однако! Младшего брата Йена я видела один раз, издалека. Он стоял на дороге, ведущей к мосту, сонно ежился под дождем, кутался в плащ, пытаясь натянуть широкополую шляпу до подбородка. Шляпа, надо сказать, не натягивалась, но он старался. А я ни разу не зоркий сокол. К тому же у меня не настолько буйная (то есть бурная) фантазия, чтобы увлечься шляпой и плащом! А Йен… За неделю, что я имела сомнительную честь с ним общаться, он успел довести меня до белого каления, зеленого свечения и прочих оттенков, не имеющих никакого отношения к романтике!

– С чего ты вообще взял, что мне нужна помощь? Почему так уверен, что я не сестра хозяина моста? – А что? У нелюдей очень часто появляются очень поздние дети, и от людей в том числе. – Или его дочь?

– А откуда тогда взялась твоя магия? – насмешливо спросил спасатель. – У троллей мостов, как у всех скрытых народов, магия серебряная. Все, что они могут делать с ее помощью, – управлять мостами. У тебя же, как у всех людей, чистая медь! И мостом ты не управляешь.

Как он это узнал? За полгода и две недели я всего раз воспользовалась своей магией. И делала это осторожно, чтобы никто не заметил засиявшего над моей ладонью компаса из медных искр. Маленькая девочка-хульдра с симпатичным бантиком на коровьем хвосте потеряла сережку. Украшение грошовое, но малышка была уверена, что без сережки ни за что не получит хорошую оценку в школе. К счастью, ее потеряшка была довольно мелкой. И у меня вышло ее найти. Девочка обещала никому не рассказывать, что хрипящий тролль моста в плаще на самом деле маг поиска. Но, видимо, крысолов нашел к ней подход…

– Не беспокойся, я никому не скажу, это будет нашей тайной, – заверил крысолов, изучая цветы и подбираясь все ближе к моему. – Я умею быть благодарным.

Да неужели? Взял бы и ушел из благодарности!

– Ты мне помогла, и теперь я помогу тебе, – напыщенно добавил крысолов.

– Я бы запомнила. И в календаре отметила!

– Я тогда был несколько в ином облике.

– Насколько ином? – уточнила я: люди не умеют менять облик.

По крайней мере, самостоятельно. Проклятия никто не отменял: принца в лягушку, королеву в лебедя, короля в пекаря… Хотя в последнем случае без магии обошлось, государственные перевороты – они такие внезапные…

Скосившись на меня, крысолов негромко фыркнул:

– Забыла, как обещала мне хвост оторвать? А потом еще и на диету посадить?

На чужой хвост я покушалась один раз…

Ну, здравствуй, серый волк! Тебя я точно не ждала! Недели две или три назад на рассвете тощий волк забрел на мост. Я как раз вышла из цветка. А тут трагедия трагическая творится: волк с заунывным подвыванием тащит сам себя через перила. В том плане, что лапы идут сами, а он пытается направить их назад. Зверь был, судя по всему, под заклинанием какого-то живодера. Для которого съеденная курица, гуляющая безо всякого присмотра в соседнем лесу, равно смерть неминучая для любой живности, на глупую птицу покусившуюся.

Я чудом успела вцепиться в заднюю лапу и хвост волчка. Но так как он фактически выполнил приказ заклятия и спрыгнул, магия рассеялась. И он начал дергаться, пытаясь помочь. В итоге мы оба чуть не свалились с моста в Перепутье.

Естественно, во мне проснулся гений красноречия. Но я никак не думала, что на животине висит еще одно заклинание. И вот вам сюрприз! Волк оказался человеком! Благодарность привалила! Так и хочется вернуть ее обратно, с процентами.