– … Ты смотри, кажется, получилось! – раздался откуда-то сверху радостный мужской голос. – Ну надо же! Как живой!
– Точно, – поддакнул второй мужчина. – Не отличишь!
Он открыл глаза и тут же зажмурился, зашипев сквозь зубы: слепящий свет причинил острую боль, проникшую прямо в мозг, точно ножами в глазницы ткнули.
– Тише вы, не кричите! – резко вступила женщина. – Мне кажется, он нас слышит. Он только что пытался открыть глаза.
– Правда? – Первый мужчина зазвучал совсем близко, почти у лица, и его пахнущее мятными пастилками дыхание защекотало кожу, вызвав почему-то приступ гадливости. – Эй, ты слышишь меня? Мы сейчас приглушим свет, ты можешь открыть глаза.
Тут он понял, чей это голос, узнал его и в следующий миг вспомнил то, что произошло раньше. Но боли почему-то больше не было. Совсем. Как и каких-либо иных ощущений в теле. Так странно и так непонятно. Что такого могло случиться с его телом, чтобы совсем ничего не чувствовать?
– Ну, давай же, открой глаза! – повторил Артур нетерпеливо, снова обдавая ноздри мятой. – Больно не будет. – Он неожиданно хихикнул.
– Что смеешься, собака? – с трудом выталкивая воздух сквозь пересохший рот, произнес он, размыкая веки. – Смешно издеваться над тем, кого ты только недавно называл братом? Дай только время, ты мне заплатишь за свое предательство!
В ответ раздался дружный хохот. Смеялись все четверо наклонившихся над ним человек: трое мужчин разного возраста и красивая блондинка с хищным выражением лица, по виду – его ровесница.
– Ух ты! – восхитился бывший друг. – Узнаю нашего Самада. Смерть совсем не изменила тебя, все такой же несгибаемый боец. – Стоявшие рядом продолжали согласно подхихикивать. – Сила духа, сила воли и все такое… Только видишь ли, дорогой, ничего мне ты сделать не сможешь хотя бы потому, что нечем тебе это делать.
Артур умолк и еще ближе наклонился к лицу своей жертвы, так близко, что, казалось, он его вот-вот поцелует.
– Понимаешь, у нас все получилось. Даже больше и лучше, чем я мог предполагать. Я доработал наши с тобой расчеты. – Он снова улыбнулся и медленно, растягивая слова, прошептал: – У тебя нет ног, чтобы меня догнать. У тебя нет рук, чтобы меня убить. У тебя нет тела, чтобы вступить в схватку со мной. Ты всего лишь неупокоенная душа, заключенная в полуживой голове. И ты полностью в моей власти. Я могу заставить тебя делать все, что захочу.
Самад плохо понимал, о чем говорит Артур, – голова по-прежнему раскалывалась, и думать было тяжело и больно, – но у него хватило ума окинуть взглядом то, что было там, дальше, за спиной склонившегося над ним мужчины. Действительно, тела не было. Совсем. Ни груди, ни плеч, ни живота, ни того, что ниже. Ничего. Так вот почему нет боли – болеть попросту нечему!
– Ты собака и сын собаки, – прорычал он прямо в лицо Артуру. – Что бы ты ни сделал, заставить меня выполнять твои приказы у тебя никогда не получится. Ты понял? Я не имею дел с убийцами и предателями.
Улыбка сползла с губ блондина, лицо обезобразила гримаса ненависти.
– Все у меня получится, Самад, – сквозь зубы, с нескрываемой злостью произнес он. – Я создал тебя таким, какой ты сейчас, и ты будешь подчиняться мне. Формула не позволит тебе меня ослушаться. Никогда. Ты будешь выполнять мои приказы. Всегда. Только мои.
Мужчина попытался выпрямиться, но не успел. Рычание снова раздалось из уст Самада, и в ту же секунду он вцепился зубами в ненавистное лицо, метя в нос, но реакция у Артура была все-таки отменная: он успел частично отклониться, и зубы жертвы мертвой хваткой вцепились в щеку мучителя. Тот взвыл и попытался оторвать от себя взбесившуюся голову, но та висела, не собираясь отцепляться.